• Мужчина по имени Чанек ждал на пустой стоянке. В конце концов его клиент подъехал на серебристом Rolls Royce. Сверкали фары. Он сел в машину.
— Добрый вечер, — сказал клиент. — Всё в норме?
— Нет, — сказал Чанек. — Тот же парень, те же движения, и я продолжаю слышать странные вещи по «жучкам». Они всё время упоминают о трансах.
— Трансы?
— Трансы.
— Я не понимаю. Продолжайте, — сказал клиент.
Чанек вручил ему манильскую папку с фотографиями. Клиент пролистал их и заметил:
— Забавно.
Зачем парню постоянно видеть фотографии, на которых его жена трахается с другим мужчиной? Но, эй, это были его деньги. Клиент передал ему конверт с десятью стодолларовыми купюрами.
— На следующей неделе, — сказал клиент.
— Да, сэр, — ответил Чанек, — и не волнуйтесь, с вами ничего не случится. Если они попытаются напасть на вас, я буду знать. Я защищу вас.
— Вы действительно думаете, что это может произойти? Страховка, наследство?
— Может быть, — сказал Чанек.
Вдруг клиент обнимал его, рыдая.
— Защитите меня! Я боюсь!
Это было неловко. Чанек попытался утешить старика:
— Не волнуйтесь, если этот толстый подонок попытается наброситься на вас, я разнесу его дерьмо с тысячи ярдов.
— Вы бы действительно сделали это? Для меня?
— Конечно, сделал бы. Это часть моей работы. Я буду защищать вас, — повторил Чанек и похлопал клиента по плечу.
Он вернулся к своей машине. Rolls Royce уехал. Звали клиента Сальтенстолл.
• Полицейский по имени Поркер сидел у стола регистрации и ел коробку пончиков с кремовой начинкой. Другой полицейский по имени Пирс сидел за столом начальника, переворачивал цилиндр своего Ruger Blackhawk и разглядывал глянцевый журнал «Обильные оргазмы». Другой полицейский по имени Уайт сидел в подсобном помещении. Дверь была заперта. Он считал смазку в этом месяце. Ещё один полицейский по имени Лидия Прентисс сидела одна в своей постели, гадая, куда делась её жизнь.
• Студентка по имени Лоис Хартли села на диван своего парня. Мальчишку звали Зайро, и он печатал свою последнюю рукопись «Билли Бад 1991», в которой, как он утверждал, была «бесчеловечность человека по отношению к человеку, психическая аллегория, изображающая подавление духовной свободы капиталистическим принуждением». Речь шла также о «результате самопаразитизма корпоративной тирании». Однако для издателей это была чушь собачья. Лоис смотрела «Ночь живых мертвецов» по кабелю.
— Это про зомби, — сказала она.
— Это не про зомби! — крикнул в ответ Зайро. — Речь идёт об охоте в убежище охотника! Речь идёт о циклической тщетности чёрной расы, запертой в мире белого превосходства! Это не про зомби!
Лоис Хартли вздохнула.
— Это про зомби, засранец.
• Ещё двое студенток по имени Стелла и Лидия играли в «Голого обманщика» с третьим студентом по имени Дэвид Уиллет. Они вместе играли во множество игр. Другие были «Смазать огурец», «Съешь его» и «Сэндвич с людьми». Прозвище Дэвида Уиллета было «Жеребец», которое он получил, когда впервые снял одежду в раздевалке.
• Красивый молодой человек по имени Вильгельм воскликнул:
— Боже! Что это за дерьмо?
Картинка на телевизоре погасла.
— Вилли, что случилось? — спросила его новая американская подруга Сара.
— Твоё американское телевидение — это кусок говна.
— Это японское, — поправила его Сара.
— Да, верно, вы, американцы, даже не поддерживаете свою экономику.
Кот Сары, Фрид, промурлыкал с холодильника.
— Забудь о телевизоре, — проворковала Сара.
Она сбросила халат и оказалась обнажённой.
• Человек по имени Сладдер поспешно ехал к электростанции в кампусе.
— Перебои в электроснабжении, — пробормотал он. — Чёрт возьми!
Но внезапно у него заболела голова. Это было так сильно, что ему пришлось съехать с дороги и остановиться.
• Соседка по комнате Нины МакКаллах и её друзья всё ещё находились в соседнем помещении, употребляя наркотики и служа Сатане, Великому Обманщику.
— Пожалуйста, прости их, Боже, — молилась Нина.