«Да».
Колледж Эксхэм повлёк за собой ряд обстоятельств, о которых он сразу же забыл. Лето было для развлечения, а не для колледжа. Но, чёрт возьми, отец срубил все его начинания на корню. Уэйд мог убить почтальона; то, как он себя чувствовал, ожидая своего табеля, вероятно, было похоже на то, что чувствовали те парни из Аламо, ожидая мексиканской армии.
Голосу отца даже не требовалось восклицательных интонаций:
— Чёрт возьми, Уэйд. Две тройки, две двойки — и ты провалил историю. Очередной раз. Бог в проклятых небесах. Как ты мог дважды провалить историю?
— Будь реалистом, отец. Действительно ли битва при Гастингсе влияет на мою жизнь? Стану ли я лучше, зная, что Пётр Великий обложил бороды налогом? Подумай?
— Подумай, ты, сынок. Это твой мозг, и ты его зря тратишь. В эти оценки невозможно поверить.
— Но, отец, — заявил Уэйд, — я сделал всё, что мог.
— Ты ничего не делал с того дня, как я записал тебя в Эксхэм. Шимпанзе мог бы получать более высокие оценки, чем эти. Тебе, чёрт возьми, двадцать четыре года, и ты не получал ни одной хорошей оценки за двухлетнее обучение. Твои оценки не улучшаются, они ухудшаются.
— Я работаю над этим, отец.
— Работаешь над этим? Боже мой, сынок. Твой средний балл 1,4. Это охуеть как возмутительно.
Ой-ой. Бля. Это был плохой знак. Отец говорил «чёрт возьми», а иногда «дерьмо», «ебануться» и что-то ещё. Но когда он начинал заменять эти существительные и глаголы на «охуеть как»… это означало проблемы.
Проблема случилась на следующий день так молниеносно, что Уэйд почувствовал, будто кто-то только что сбросил ему на голову тысячефунтовый сейф.
— Настало время ультиматума, сынок, — объявил отец.
— Прости, отец?
— Фигня на этом заканчивается. Я не позволю своему единственному ребёнку превратиться в самую большую неудачу в истории высшего образования. Даю тебе срок до декабря следующего года, чтобы поднять средний балл до 2,5.
— Скажи ещё раз, отец? Это математическая невозможность. Я не смог бы вытянуть 2,5, даже если бы в осеннем семестре получил пятёрку.
— Я понимаю это, Уэйд. Так что, если быть до конца честным, ты будешь посещать учёбу и летом.
Уэйд рассмеялся.
— Ты шутишь, да?
— Я выгляжу так, будто шучу?
Отец никогда не выглядел так, будто шутил. Но… Уэйд улыбнулся.
— Не повезло, отец. Срок регистрации на лето истёк.
«Уф-ф-ф!»
— Я позвонил декану сегодня утром, — сообщил ему отец. — Сделано исключение. Занятия начинаются через неделю; твоё расписание ждёт тебя. Обо всём позаботился декан Сальтенстолл.
«О-о-о! Этот грёбаный лохматый гей, хуесос декан!»
— Да ладно, отец! Это несправедливо! Все знают, что декан у тебя на коротком поводке!
— Ты чертовски прав, и я воспользуюсь этим фактом при каждой возможности. Ты будешь посещать летние семестры.
Это было серьёзно.
— Слушай, отец, я не могу пойти в летнюю школу. Это вроде как против моих принципов. Что подумают мои друзья?
— Твои друзья — бездумные идиоты, не годные выковыривать камешки из моих шин. Меня не волнует, что они, чёрт возьми, подумают.
— Но мне нужно поддерживать репутацию! Я бы никогда не смог так жить. Лето — это вечеринки, пляж, девушки и всё такое.
— Тебе нет оправдания, сынок. Ты проучился в колледже шесть лет и едва ли ближе к получению степени, чем в тот день, когда ты выпустился из старшей школы. Всё, что ты делаешь, это пьёшь пиво, быстро водишь машину и пируешь с женщинами сомнительной репутации. Ты позоришь мою фамилию, моё имя, и я этого не позволю.
Это было совсем нехорошо. Если бы Уэйду пришлось пойти в летнюю школу, он был бы посмешищем.
«Пришло время немного пообщаться со старыми книжками», — заключил он.
— Хорошо, отец. Давай заключим сделку. Ты дашь мне отсрочку, а я дам тебе слово, как истинный Сент-Джон, что я засяду за книги так, как ты никогда меня ещё не видел. Я стану настоящим двигателем усердия, дисциплины и схоластического видения. Мой средний балл будет повышен в кратчайшие сроки, и оценок ниже четвёрки больше не будет, можешь рассчитывать на это. Это моё обещание, отец, и я серьёзно говорю об этом.
Лицо отца осталось неизменным, без эмоций, как у бюста Чингисхана.
— Сынок, если твои уши забиты дерьмом, то тебе нужен ёршик для унитаза, чтобы прочистить их. Дело решено. Ты будешь участвовать в летних сессиях. Какое-то время. И чтобы добавить дополнительный стимул, я аннулирую твои кредитные карты и прекращаю твоё еженедельное пособие в размере пятисот долларов.