Пенелопа зарыдала пронзительным криком.
— Дай мне его! — приказала сестра.
Она протянула белые руки.
Бессер отпрянул.
— О, ради бога. Пожалуйста.
Том пожал плечами. Он отдал его женщине в чёрном. Улыбаясь, она раскачивалась взад и вперёд, отбрасывая странную тень. Том наблюдал с небольшим интересом. Не похоже, что это был настоящий ребёнок, верно? Не такой, каким он должен быть, не такой, каких добрые матери обнимали и любили. Во всяком случае, не совсем.
— Пожалуйста, — возразил Бессер с тошнотой на лице. — Пожалуйста, не надо.
— Замолчи! — сказала сестра, как раздражённая старшеклассница.
Её блеяние, влажное хихиканье усилилось. Она повернула мёртвое дитя в своих белых руках и сжимала его голову, пока не вылезли глаза.
Пенелопа безумно шлёпалась в своей яме, визжала, пытаясь выбраться.
«Материнская любовь», — подумал Том.
Он был поражён её внезапной способностью двигаться. На мгновение он испугался, что она действительно может выбраться из могилы.
Бессер поморщился.
— Просто брось это в яму. Пожалуйста, не…
Сквозь ухмылку сестры обнажились кривые собачьи зубы. Она укусила мёртвого ребёнка в макушку со звуком, похожим на кусание хрустящего яблока. Сестра сосала его мозг до тех пор, пока бескостный мешок головы не рухнул. Затем она захихикала и стала жевать.
«Кто-то должен научить её манерам, — подумал Том. — Джудит Мартин насрала бы на железнодорожные шпалы, если бы увидела это».
Последовали влажные чмокающие и чавкающие звуки. Сестра от души пережёвывала свою еду; когда она сглотнула, большой ком скатился по её горлу.
Возмущённый, Бессер уронил фонарь. Он отошёл подальше, упал между деревьями и его сильно вырвало. Так вот, это не то, что вы должны видеть каждый день, трёхсотфунтового профессора колледжа, которого рвёт, как из насоса, посреди леса. Наблюдать за тем, как женщина в чёрном плаще ест мозг мёртвого ребёнка, тоже не приходилось видеть каждый день. Даже Тому пришлось приподнять бровь при этих махинациях. Хихиканье сестры довольно громко разнеслось по поляне. Том всё ещё не привык к этому ужасному звуку — хихиканью. Кто мог хихикать, поедая мозги ребёнка? Это были животные, это было точно. Да, настоящие дикие звери.
Она швырнула обсосанную головку младенца в яму.
Шлёп!
Пенелопа всё ещё шлёпалась в агонии абсолютной аморфной ярости. Её пронзительный вопль раздался громко, как ошибочный свисток поезда.
— Похорони её.
— Да, мэм, — сказал Том.
Лопата вонзилась в землю. Он бросил первую горсть.
Бум!
Пенелопа снова взвизгнула. Том бросил вторую горсть ей в открытый рот.
«Это должно немного успокоить её, хотя бы на время».
Она закашлялась и отплёвывалась от влажных комков земли.
— Это так весело, правда, Том?
— Да, мэм, конечно. Я не получал столько удовольствия со времён последнего фильма Полански.
Он безоговорочно похоронил Пенелопу. Он насвистывал старую песню Guess Who «Поделись землёй», пока его лопата постепенно заполняла яму. Хоронить девушек заживо было не очень весело для всей семьи, но, несмотря на мрачность задачи, Том решил, что это честная сделка.
«Вот дерьмо, — подумал он. — Ради бессмертия я буду копать могилы отсюда до Сиэтла».
Глава 16
Прозвучал тревожный сигнал.
Лидия села обнажённой в постели. Она всё ещё могла слышать сигнал тревоги, но потом поняла, что это всего лишь телефон. Часы показывали пять утра.
Она схватила трубку и крикнула:
— Что?
— Ты хорошо спишь? — спросил голос.
Это было возмутительно; это был шеф Уайт.
— Почему вы звоните мне в пять утра? — пожаловалась она. — Вы дали мне выходной, помните?
— Мне нужно, чтобы ты сделала для меня кое-что. Я бы попросил, чтобы это сделали ночные парни, если бы они не были всю ночь на шоссе. Какой-то дебил разлил по всему шоссе пятнадцать тысяч галлонов супер-неэтилированного бензина. Мои парни до мозга костей измучены и от них сильно воняет.
— Хорошо, шеф. Что вы хотите, чтобы я сделала?
— Выезжай на агрокомплекс. Эти парни из штата наконец-то собираются сваливать. Некий тип по прозвищу Латиноамериканец занимается этим шоу. К девяти они уезжают.
«Уезжают?»
— Шеф, что…
— У них есть предварительное заключение для нас. Иди и забери его.
— Хорошо, — простонала Лидия.
— Хорошая девочка. Доложи мне, когда закончишь. Так вот, у этого Латиноамериканца есть «жучок» в заднице размером с мою тачку. Относись к нему хорошо, иначе тебе не поздоровится. Посмотри вокруг, попробуй понять, чем они занимались. Используй свою, — Уайт типично засмеялся, — свою женскую силу убеждения.