Великолепный образ её убийства сразу ожесточил его член.
Тем не менее он солгал:
— Мы будем богами, любовь моя. В какое-нибудь светлое и будущее тысячелетие мы будем править этим миром вместе.
Виннифред поцеловала его жирное лицо, вытащила пухлые груди из платья и потёрлась ими о его широкую грудь.
— О, Дадли, я люблю тебя! Не могу дождаться, чтобы стать богиней!
Несколько сестёр смотрели и хихикали.
— Не здесь, дорогая, — прошептал он, хотя его действительно искушал яростный псайлайт.
Было бы мило, не правда ли, просто стащить платье с её тощего тела и трахнуть её до смерти прямо здесь, на полу? Значит, он был толстым, да? Он задушит её своим жиром! Он вставит свой член в каждое отверстие и, возможно, образует свои собственные. Да, он бы трахнул её до смерти и раздавил бы каждую косточку в её тощем теле, когда кончил. Сёстрам бы это понравилось.
— Не сейчас, — повторил он шёпотом. — Нам нужен новый производственный вассал, и нам лучше вернуть этот эвакуатор на парковку.
Глава 22
— Я люблю тебя, — сказал Вильгельм. — Моя дорогая.
— О, Вилли! — взвизгнула Сара. — Я тоже тебя люблю! Навсегда!
В глазах телескопа они обнимались и целовались.
Джервис всё это наблюдал — снова. Он смотрел, как они это делают, как в прошлый раз, прямо на диване. Их страсть светилась в их глазах, на их коже, переливаясь в каждом жесте сияющими волнами.
Джервиса могло стошнить.
Он оттолкнул телескоп и уронил приёмник Чанека.
«Даже в середине дня. Они могут делать это круглосуточно».
Он допил ещё одну Kirin, выкурил ещё сигарету и уставился в стену.
Джервис долго плакал в тишине.
Стук в дверь был похож на сон.
«Потерянный и безумный», — подумал он.
Профессор Бессер и Виннифред Сальтенстолл стояли перед ним в дверном проёме и улыбались так же ярко, как мессии.
— Джервис, — дрогнул тяжёлый голос Бессера.
— Джервис! — поздоровалась Виннифред.
— Мы пришли за тобой, — прошептал Бессер.
Когда они вошли, Джервис отступил.
— Что вы хотите?
Бессер ответил:
— Мы хотим тебя, Джервис.
И Винни:
— Мы любим тебя, Джервис!
— Меня никто не любит, — ответил Джервис, думая о Саре.
— Это неправда, — заверил его Бессер. — Так много любви ждёт тебя. Но чтобы получить её, ты должен принять наш подарок.
— Какой подарок?
Пухлая улыбка Бессера стала шире.
— Судьбу, — ответил он.
Джервис отступил. Виннифред поцеловала его, слизала слёзы с его щёк.
— Доверься нам! — прошептала она. — Пойдём с нами!
— Я хочу быть свободным! — воскликнул Джервис.
— Тогда склони голову, — сказал Бессер.
Джервис склонил голову. Виннифред разместила трансцептрод. Бессер поднял молоток.
Наступили сумерки.
— Том сказал, что Бессер зачем-то хотел меня, — сказал ей Уэйд. Они ехали несколько часов за городом по извилистой глухой дороге. — Он что-то сказал о том, чтобы куда-то меня доставить.
— Ты имеешь в виду агроусадьбу? — сказала Лидия.
— Полагаю, что так. Что бы ни происходило, это, кажется, указывает на неё. Собственно, он сказал за агроусадьбой. В лесу.
— В таком случае разумнее всего проверить там.
Уэйд чуть не закашлялся.
— Нет, Лидия, это глупо. Разумнее всего сказать полицейским штата.
Лидия нахмурилась.
— Ты будешь водить машину, Уэйд. Я буду думать.
— Отлично. Ты хочешь убить нас обоих — давай.
Лидия подняла свой отполированный Colt Trooper Mark III.
— Нас не убьют, пока с нами мой хороший друг — полковник Кольт. Он специализируется на том, чтобы надирать задницы.
«Это всё, что мне нужно, — подумал Уэйд. — Грязный Гарри с сиськами».
Старая дорога за агроусадьбой шла холмами и оврагами. Уэйд не мог поверить, что он ехал на Corvette ограниченного выпуска по этой первозданной дороге. Чем глубже они продвигались, тем гуще становился лес, но в конце концов появилась поляна, заросшая сорняками и засыпанная мусором. Мусор валялся в кучах, ржавые детали автомобилей и десятки покрышек покрылись гнилью.
— Похоже, мы нашли местную свалку мусора, — прокомментировал Уэйд.
— Кто-то выбрасывает сюда не только мусор. Посмотри.
Рядом с линией деревьев в свете фар Corvette показалось несколько холмов. Лопата была прислонена к дереву.
«Кладбище, — вспомнил Уэйд. — Я могу показать тебе наше маленькое кладбище, — сказал Том».
— Наверное, просто груды грязи, — пытался убедить сам себя Уэйд.