«Как вампиры», — подумал Уэйд.
Джервис снова был на связи.
— Так лучше?
— Нет, — сказал Уэйд.
— Просто дай мне время, Уэйд, и я покажу тебе. Так или иначе, я это сделаю. Так что давай лучше заключим небольшую сделку.
— Никаких сделок, — сказал ему Уэйд. — Я вешаю трубку.
— Просто послушай секунду, — настаивал Джервис. — Ты даёшь мне эту возможность и приходишь по своему согласию, и я гарантирую, что с твоей новой девушкой ничего не случится. Но если ты попытаешься ускользнуть от меня, я передам её сёстрам. Ты знаешь что это значит?
— Что? — Уэйд осмелился спросить.
— Они её съедят, — сказал Джервис. — И то, что они сделают с ней сначала, ещё хуже. Так что будь умным, Уэйд. Мы договорились?
Уэйд повесил трубку. У него кружилась голова.
— Он знает, где мы, и можешь держать пари, что он придёт за нами, — сказала Лидия. — Откуда он звонил?
— Студенческий магазин.
— Это добрая миля отсюда. У нас ещё есть время покинуть кампус. Давай!
Они выскочили из комнаты Уэйда, но шаги встретили их не в миле от двери. Они оба остановились. Стояли. Смотрели.
Джервис вяло шагал по коридору. Он улыбался. Он держал «дровосек».
— Какого хрена! — крикнул Уэйд. — Ты сказал, что был в студенческом магазине!
— Я переместился. Экономит много времени, — Джервис остановился на мгновение, склонил голову. Он смотрел на Лидию. — Знаешь, Уэйд, у тебя там очень милая девушка. Было бы обидно отдать её сёстрам. Перед тем, как съесть её, они позволят некоторым инопланетным экземплярам трахать её пару дней, тем, у кого самые большие члены. Во все дырки, да. Они сделают из неё утку, фаршированную яблоками, если ты меня понимаешь. Ты когда-нибудь видел, чтобы человеческая цыпочка была оттрахана в задницу инопланетянами?
Рот Уэйда открылся, чтобы что-то сказать, но он не мог подобрать слов.
— Это было бы некрасиво, я могу тебе сказать. Настоящий театр разврата, Уэйд. Ты хочешь, чтобы твоя девушка прошла через это? Ты хочешь, чтобы любовь всей твоей жизни выпила галлон инопланетной спермы, в то время как ещё один галлон вытекал из её задницы?
Многие термины Джервиса Уэйд не особо понимал, но он понимал картину.
«Я не могу допустить, чтобы с ней случилось что-нибудь», — подумал он.
Он знал, что в мгновение ока пожертвует собой…
— Так у нас есть сделка? — спросил Джервис.
— Вот тебе сделка! — сказала Лидия.
Уэйд крикнул:
— Нет!
Но было слишком поздно.
По коридору раздались выстрелы. Лидия выпустила в грудину Джервиса из револьвера две пули.
Джервис упал.
Уэйд крикнул:
— Что ты…
— Заткнись и давай! — крикнула в ответ Лидия.
Они пробежали восемь лестничных пролётов. Было очевидно, что если Джервис смог добраться сюда так быстро, то, вероятно, смогут и те девушки в чёрном. Но Уэйд всё ещё кричал, несмотря на шок:
— Ты убила его!
Тогда они споткнулись о внешний выход.
— Что, по-твоему, он собирался с нами сделать? — горячо рассуждала Лидия. — Поцеловать нас? Очнись!
— Но он был моим другом! Тебе не нужно было его убивать!
Громким эхом голос разлетелся, как гром в горной долине.
— Она этого и не сделала, Уэйд.
На полпути к Corvette Уэйд и Лидия застыли на месте. В ужасающей медлительности их глаза блуждали по передней части восьмиэтажного общежития.
Из окна Уэйда высунулся Джервис, его лицо было сердито в лунном свете.
— Иисус Христос, — прошептала Лидия. — Я выпустила ему в грудь две пули…
Джервис улыбнулся.
— Как говорится в старой поговорке, Уэйд, — раздался эхом голос мертвеца. — Ты можешь сбежать, но тебе не спрятаться.
Глава 25
Они остановились в мотеле «У Гилмана». Лидия заставила Уэйда припарковаться на улице на стоянке подержанных автомобилей, чтобы не выдать их местонахождение никому, кто мог бы за ними охотиться. Мотель стоял тихо в темноте. Лидия не включала свет.
Они говорили очень мало. Чего теперь стоили слова? Лидия разделась и пошла в душ, чтобы смыть зловоние поляны. Должно быть, от неё пахло смертью. Но как только она направила струи воды на лицо, Уэйд оказался рядом с ней. Они молча мыли друг друга; это было похоже на получение новой кожи. После этого они жестоко соединились на кровати, на этот раз не в страсти, а в отчаянии. Лидии не нужно было заниматься любовью, её нужно было трахать примитивно и без нежностей. Они отдали свои тела друг другу для использования — чтобы высвободить ужасные кошмары последнего дня. Они делали это неоднократно, трахались и кончали, кончали и забывались, выплёскивая безумную энергию своего страха. Полное несоответствие секса — после всего, что они видели — сделало его полностью уместным. Они использовали тела друг друга, чтобы очистить свой разум.