— Мне ещё нужно похоронить несколько тел. Тогда я могу…
— Да, Джервис, но сначала займись этим, — Бессер протянул Джервису что-то, какой-то чёрный куб размером с одну из этих вещей Рубика. — Он запрограммирован на детонацию через одну минуту после полуночи. Перед зарядом убедись, что ты вернулся.
— Когда это?
— Ровно в одиннадцать пятьдесят пять.
«Бомба, — заключил Уэйд. — Они говорят о бомбе».
Бессер улыбался?
— А теперь у меня есть небольшое дело, которым я должен заняться. Надеюсь, ты сделаешь всё без проблем.
— Верно, профессор. Увидимся позже.
Затем обе фигуры покинули светящуюся оранжевым светом комнату или коридор, или что там ещё. Уэйд в ужасе оторвал глаз от дыры.
Он понятия не имел, что он только что видел или слышал, и не пытался объяснить это самому себе. Он знал только следующее:
У них была бомба, и она должна была взорваться в минуту после полуночи.
Этой полуночи…
Глава 31
Виннифред бродила обнажённой по низким лабиринтам.
«Здесь, внизу, рай», — подумала она.
Она вышла из-под контроля в своём экстазе. Псайлайт омывал её плоть, твёрдую, как кость, когда она бродила среди гудящей, окрашенной темноты. К настоящему времени она, вероятно, сошла с ума.
Скоро они уйдут, впереди их ждут великие чудеса. Радость быть частью этого ошеломила её.
«Я. Богиня Виннифред».
Возбуждённая кровь текла по её груди и вагине, и вот она снова начала, касаясь себя, играть пальцами.
Псайлайт загудел. В производственных помещениях светился оранжевый туман, относительный приток каталитических обменников, который работал постоянно. Казалось, эти низкие лабиринты тянутся бесконечно. Насколько глубоко они были?
«Фабрика! — подумала она стремительно. — Фабрика любви!»
Сёстры не обращали на неё внимания. Они были совершенны в своей двойственности. Большинство из них были обнажены, как и сама Виннифред, безупречные тела, влажные от оранжевого оттенка. Она углубилась в точку слежения за наведением, простой процессор, который противодействовал магнитной квадрупольной активности, генерируя отрицательный кинетический заряд. Комната представляла собой просто чёрную стену с сотами, пронизанную тонкими нитями. Она села. Здесь, в самом сердце лабиринта, она заканчивала свой оргазм.
Простонав, она закрыла глаза. Псайлайт лизнул её нервы, всасывая тепло в её тело. Она наполнила свой разум самыми низменными сексуальными образами: она была пещерной женщиной, подвергшейся групповому изнасилованию в лесу. Один грязный неандерталец за другим вставлял ей в рот член, который никогда не мылся. Некоторые кончали прямо туда, посылая капли спермы ей в глотку или вытаскивали, чтобы забрызгать её восхищённое лицо. Другие использовали оральный акт в качестве прелюдии, после чего они вонзали свои возбуждённые члены в её вагину, сильно толкали её в грязь — один за другим — пока она не наполнилась спермой, переливающейся через край…
Ноги Виннифред напряглись, когда изображения стали более мерзкими. Её душили, насиловали анально, плевали и писали на неё, но каждая новая демонстрация только разжигала её. Потом она лежала промокшая и грязная; над ней стояли пещерные люди, все посмеивались, пока они мастурбировали в унисон для финальной кульминации. К тому времени, как они все кончили на неё, Виннифред почувствовала себя покрытой горячей белой жижей, а затем…
Её пальцы неистово работали, и вдруг всё взорвалось, словно бомба была в её чреслах.
«Прекрасно, прекрасно…»
Когда она открыла глаза, над ней стояла тень.
— Дадли? — она прищурилась. Это был он. — Что ты здесь делаешь?
— Ищу тебя, — ответил тяжёлый голос.
Что ему нужно? Он должен был привести экземпляр. Она встала, укрощая своё презрение. Зачем он вообще им был нужен? Он был толстым и самовлюблённым. Он вызывал у неё тошноту.
Сразу же его толстые руки обвились вокруг неё; он целовал её, ласкал.
— Я люблю тебя, — прошептал он и погнал её обратно в служебный коридор.
Здесь псайлайт сиял ярче, наполняя её желания. Его толстые пальцы возились с её вагиной. Она могла чувствовать хилую эрекцию через его брюки пятьдесят четвёртого размера.
Губы, как у рыбы, прижались к её губам. Его язык вошёл в её рот, его рука сжала её ягодицы.
Виннифред хихикнула.
— О, Дадли, ты невозможен.
Его брюки упали. Он поставил её на колени.
«Так вот чего он хочет».
Она изо всех сил старалась прижаться к нему, но…