Надежда, конечно, не оправдалась: преследователи оказались внизу даже раньше, чем можно было ожидать. Они просто съехали на своих щитах вниз по санному следу и теперь шли по дну долины, время от времени проваливаясь в наст. И чем ближе они подходили, тем тоскливее становилось Семену.
«На них меховые рубахи-парки и такие же штаны, заправленные в высокие теплые сапоги. Каждый из этих парней, похоже, по комплекции не уступает Черному Бизону. Как только их таскают такие мелкие лошадки?! Щиты у них от глаз до колен и, похоже, очень тяжелые и толстые – вероятно, рассчитаны на противостояние их же бронебойным дротикам. А дротиков у каждого целая связка за спиной, а еще, кажется, что-то для ближнего боя – типа дубин или палиц. На головах поверх меховых шапок некое подобие шлемов, набранных из костяных пластин. Эх, сюда бы автомат или карабин! Да что там говорить, хотя бы мой старый арбалет – с такого расстояния я снес бы одного-двух вместе с их щитами! М-да-а… Или не снес бы?»
– Если уцелеем и вернемся домой, – сказал он вслух, – то в первую очередь надо будет сделать щиты и научиться ими пользоваться. А сейчас давай покричим.
– Кричать зачем? Пока драться нет, – удивился неандерталец.
– Ну, может, на них снежная лавина свалится, – пожал плечами Семен.
– Кто свалится?!
– Ах да, ты же с этим еще не сталкивался, – сообразил Семен. – Тут зимы всегда были малоснежные. Понимаешь, когда в горах на склонах скапливается много снега, он иногда съезжает вниз. Вот там, где осталась нарта, что-то такое уже было. И есть поверье или примета, что на лавиноопасных участках шуметь нельзя – чревато.
– Хью понимать мало совсем. Надо кричать – давай.
Троекратно прозвучавший боевой клич лоури-нов вызвал слабое эхо в долине. Кроме того, он слегка задержал преследователей, которые остановились, вероятно пытаясь понять, зачем это шумят их жертвы.
– Не получилось, – признал Семен. – Если они не дураки, то сейчас разделятся и будут обходить нас с двух сторон.
Именно так и случилось: после короткого совещания трое отделились и, перекинув щиты за спину, начали подниматься вверх по склону. Дело это оказалось нелегким, но они, похоже, никуда не торопились – действовали наверняка. Семен ругнулся, вложил в желоб болт и стал выцеливать переднего на склоне.
Первый выстрел, вероятно, следовало признать удачным. Правда, воин не свалился замертво, но из игры почти вышел – пропустив вперед остальных, он, то и дело заваливаясь и пачкая снег кровью, начал двигаться в обратном направлении – вниз. Двое оставшихся на склоне продолжали движение, но теперь они старательно прикрывались щитами.
– Один – ноль, – вздохнул Семен. – Зато теперь они знают и прицельное расстояние. Хорошо бы, чтоб кто-нибудь из них переломал себе ноги на камнях под снегом.
Этого, конечно, не случилось, и двое, в конце концов, оказались значительно выше обороняющихся – почти под самым снеговым козырьком. Еще десяток метров вперед – и, наверное, уже можно пускать в дело дротики. Те, кто остался внизу, тоже пошли на сближение. Когда до них осталось метров сорок по прямой, Семен решил еще раз попытать счастья и всадил болт в центр одного из щитов – туда, где должна была находиться рука. Судя по звуку, он попал – если и не в центр, то в сам щит. От удара воин чуть не потерял равновесие, но потом поправил щит и двинулся дальше.
Трижды проскрежетал зарядный рычаг, тетива встала на зацеп, очередной болт занял свое место, и Семен начал выбирать новую цель. Он решил-таки попытаться угодить кому-нибудь в ногу под щит, но выполнить свое намерение не успел.
– Семхон, – спокойно сказал Хью, – огонь мало. Скоро совсем нет.
– Что такое?! – оторвался от прицела Семен. – Я же следить велел!
Хью старательно дул на зажатый в металлическую трубку пучок волокон. Тем не менее красное дымное пятнышко на глазах становилось все меньше и меньше.
«Намок! – ужаснулся Семен. – Не иначе как в снег попал, пока сюда лезли! Ч-черт, надо успеть поджечь второй…»
Он сунул руку в карман, где лежал второй фитиль, и понял… что дело не просто плохо, а очень плохо – там было полно снега!
Лихорадочно пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, Семен принялся обшаривать и другие карманы. При этом он, вероятно, слишком сильно высунулся из-за камней – вскинутую руку вдали и точку летящего дротика он успел заметить в самый последний момент. Дернулся вниз и в сторону, стукнулся обо что-то виском. Снаряд прошел над самой головой, почти задев меховой капюшон.
– С-снайперы ч-чертовы, – прошипел Семен и выхватил у парня догорающий фитиль. – Сейчас ведь погаснет!
Решение пришло быстро: хоть что-то лучше, чем ничего!
– Готовься, Хью! Сейчас кинешь в этих, которые сверху. Только не высовывайся – все равно не попадешь. Просто кинь в их сторону!
Неандерталец кивнул и протянул широкую короткопалую ладонь.
Дротик ударил в камень возле самой головы. В лицо брызнула известковая крошка, острый как бритва осколок кремневого наконечника впился в щеку. Семен его нащупал и выдернул. «Запулили снизу навесом, – сообразил он и вдруг перестал волноваться, как с ним случалось в моменты крайней опасности. – Не дергаться нужно, а сосредоточиться на достижении максимально возможного: суметь запалить не одну гранату, а хотя бы две. Когда загорится запальная трубка, получится струя искр и дыма – фитиль наверняка от этого окончательно потухнет. Значит, надо поджигать обе сразу…»
Гильзу догорающего фитиля Семен зажал в зубах, сунул руки в мешок и извлек два глиняных шара. Он изо всех сил выдохнул воздух, пытаясь струей из ноздрей поддержать огонь, и стал тыкать в красное пятнышко короткими запальными трубками.
Загорелась сразу только одна – раздалось шипение, ударила струя дыма с искрами. Семен сразу же прижал к ней и вторую трубку. Шипение резко усилилось, дымное пламя плеснуло в лицо. Он зажмурился, рефлекторно втянул в себя воздух…
Только это был не совсем воздух. Точнее – совсем не воздух.
Вся операция длилась не более трех секунд: одну «гранату» Семен ощупью вложил в ладонь Хью, а вторую переложил в правую руку и, не открывая глаз, из положения «полусидя» метнул куда-то вперед и вниз.
Из дальнейших событий Семен на некоторое время выпал. Он сполз на снег, стукнувшись по пути затылком обо что-то острое, и начал кашлять, плеваться и тереть глаза. То, что они уцелели, он понял не раньше, чем ослабла боль в бронхах. Зачерпнув горстью снег, он прижал его к лицу, а когда убрал, обнаружил, что сквозь пелену слез что-то видит.
– Это называется «Химия и жизнь», – пробормотал Семен и матерно выругался. – Точнее, химия в жизни. Интересно, обе взорвались или только одна?
Вопрос был в значительной мере праздным, поскольку результат оказался, как говорится, налицо: снеговой карниз наверху обвалился. Настоящей лавины, правда, не получилось – подтаявший снег, задержанный камнями, съехал вниз по склону. В нем копошился раненый воин. А вот те двое, что были наверху, исчезли бесследно.
– Три – ноль, – оценил ситуацию Семен и попытался понять, где же остальные вороги.
Как оказалось, ни хлопки гранат, ни вызванный им катаклизм в мистический трепет противника не повергли. Или воины с ним уже справились и теперь довольно шустро двигались друг за другом вниз по долине, обходя по широкой дуге укрытие Семена и Хью.