– Про козла и солянку ты красиво загнул. Частенько я её вспоминаю и больше, вот чувствую, становлюсь козлом. В ужасном мире и в ужасное время мы живём.
– Так что вы хотите? Моше, прямо мне скажи.
– Алекс! Израиль на пороге кризиса. Они удавятся, но нефти нам не дадут. Литра не нацедят. Запасы иссякают на глазах. Без электроэнергии остановится всё. На что мы можем рассчитывать в сделках с тобой в обмен на твой белый уголь? Выбор твой. Или вы его производите только для себя?
– Предлагаешь перейти на постсоветский бартер?
– А как быть?- Моше вскочил и быстро забегал рядом, то и дело ударяя себя обеими руками по жирным бокам.- Или нам всем повыбивать золотые зубы?!! Их всё равно не хватит. Ай!! У тебя есть всё. Знаю об этом. Ты можешь себе сказать, а чего я должен им помогать, этим жидам? Они мне не братья. Даже наоборот, враги. Ты знаешь, что все наши называют тебя врагом? Особенно ортодоксы и крайние. Записали в антихристы. А мне лично до лампочки, кто и что говорит. Я любому влезу в задницу для нормального существования Израиля. Любому. Тебе не могу, но так выходит, что пытаюсь таки влезть.
– Объём можем производить неограниченный. У нас на нём работает две ТЭЦ. Одна на Севере Шотландии и одна в Германии. Они экспериментальные. Показатели хорошие. В четыре раза дешевле имеющихся в мире. А вы что мне хотите предложить? Компромиссы в политике проходят мимо меня. Земля тоже не нужна, да у вас её и нет. Электроника ваша меня не устроит.
– Алекс! Ты информированный человек и что у нас есть, знаешь лучше меня. Мы рассмотрим любой вариант. Если военный – то тайно.
– Не тяни меня за язык. Это же вам надо, не мне, в конце концов.
– Алекс! И ты меня пойми. Не могу я тебе всё перечислять,- Моше перестал бегать и уселся обратно на ящик.
– Не набиваюсь. Вы маленькая страна. Население – одна средняя область Украины. Всего. Географическое положение ваше мне не стратегическое. Потому мы нигде с вами не столкнулись. Потому к вам я не совался. И что варит ваша наука, не знаю. В любых открытиях есть железные составляющие. Это талант и наличие школы. Таланты во всём мире, а вы не исключение, распределяются прямо пропорционально численности населения. Вы существуете полста лет. Значит, только в начале пути. Львиную долю средств вкладывали в оборону, которая меня совсем не интересует. Прорывы могут быть и в оборонной науке, а её у вас клепают выходцы из Советского Союза. Их потенциал мне известен. Из этой области ничего мне не надо в любом виде.
– А поддержка твоим проектам в США нужна? У нас там солидные связи с влиятельными людьми.
– О чём ты!?- Сашка хлопнул Моше по коленке.- Какая поддержка? Не надо мнить себя вездесущими и могущественными. Вас мало, а я не собираюсь оккупировать США, да и вы на роли пятой колонны и наместников не тяните. Другие у меня, Моше, планы. Вы меня с кем-то перепутали.
– Тебя перепутаешь, как же!! Твои люди весь мир опутали своими сетями. Скоро не дыхнуть, не пёрнуть без твоего разрешения никто не сможет. Только не строй мне красивые глазки. Вас уже не объехать, не облететь. Куда не ткнись, куда не сунься, на вашего напорешься представителя.
– Так не суйтесь, куда не надо,- возразил Сашка.
– Ну, положим, запретить соваться, и ты не можешь. Хоть, поговаривают, до этого недолго осталось. С твоих слов мы тебе не нужны?
– И вряд ли понадобитесь.
– Зря ты, зря! Наши тоже кругом имеются, кругом.
– Я тебе не возражаю. Евреи есть кругом. И в разведках других стран служат. И на хорошем счету. Но они не у тебя получают денежное довольствие. Ты их из-за принадлежности к евреям под себя не засовывай. Они там. Не совокупляй и не путай божий дар с яичницей.
– Ты плохо думаешь о евреях. И совсем не так, как обстоит дело,- Моше надулся.
– Не уверяй меня в том, чего нет. Они за интересы Израиля на плаху не полезут. Они ассимилировались в население тех стран, где живут. Голос крови не во всех говорит. А ваша настойчивость в этом вопросе вызвала во многих неприязнь к Израилю. Даже из самого Израиля коренные евреи уезжают. В основном в США. Может за океаном Родина обетованная? А ведь их, Моше, большинство.
– Не трудно было догадаться, что ты и этот вопрос отследил. Раз так, то тебе что-то в этом цепляется. Ну, согласись?
– Вопрос – да, а Израиль – нет,- ответил Сашка откровенно.
– Тогда я прав и у тебя глобальные планчики. А почему тогда Израиль нет?
– А как вы можете быть да, если в упор не видите реальности. Нас все пропустили без эксцессов. Все. Даже пограничники шейхов, получившие приказ вступить в бой и не выпускать за пределы страны и те, разбежались, плюнув на все приказы. И на всех границах стоят люди с оружием. А на вашей случилось несчастье. По чьей вине? Вы к чему готовитесь? Может к большой войне? Так её не будет. Вас и в малой войне на таком пятачке укатают мигом. Разделают в пять минут. А в данном случае сработал хитрый расчёт. Трупы в наличии. Что дальше? А ничего. Дальше ничего. Я не тот, Моше, кто обращает внимание на десяток покойников. Не потому, что для меня это мелочь. Для меня жизнь любого человека на этой планете независимо от национальной и религиозной принадлежности – священна. Мы у арабов положили почти десять тысяч человек, но мне на них плевать, так же как и на ваших. Почему? Стрелок вышел из автобуса с поднятой в верх рукой с обращенной к ним ладонью. Весь мир знает, что означает такой знак. Весь. А ваши, видать, исключение. Такие тупые, да?
– Теперь мы не узнаем, что так было, они же все мертвы.
– Странный ты право стал какой-то! Мы их потому и убили всех, чтобы избежать позора. С меня стекёт что угодно, даже вонючее гавно. Я не брезгливый и никого не боюсь. Могли мы в автобусе отсидеться до второго пришествия. Сходи и посмотри на него. По нему стреляло двадцать придурков, а следов на нём нет. Пули остались валяться на асфальте. Так что же ваши всё-таки хотели? Может у вас внутри конторки проблемы и правая рука не в курсе, что творит левая.
– Ты в чём нас подозреваешь?- спрашивает Моше, уже не надувая губ.
– Это мои тебе сомнения, Моше.
– Может всё дело в личности? Какой-то стал стрелять, а остальные, как говорят в России: за компанию и жид повесился?- предположил Моше, а Блюм прореагировала на слово жид своеобразно.
– Так давай, с тобой и с ним, за компанию застрелимся,- сказала она своему начальнику.
– О, Господи!- громко крикнул Моше.- Мери! Жид – не значит еврей. Сколько это можно раз объяснять?!! И стреляться я не собираюсь. Ни сам лично, ни за компанию. И чтобы ты окончательно уразумела, за Израиль я тоже не стану пускать пулю в лоб. Ты хоть соображаешь, что он нам подсунул?
– Догадываюсь,- ответила она и обратилась к Сашке.- Они стали стрелять все одновременно?
– Из спецотряда одетого в форму военной полиции все одновременно, а пограннаряд им в след. Автобус, господа разведчики, начинён аппаратурой. Могу вам оставить для расследования копию видеозаписи.
– У тебя было время её просмотреть. Ты не заметил среди них кого-то подозрительного или знакомого?- спросил Моше, на что-то надеясь.
– Ни я, ни мои ребята, раньше никого из них не встречали. И меня из них никто не видел. Я выскочил из автобуса после первых же выстрелов с вашей стороны. Эта невезуха, Моше, ваша. Внутренняя. Вас лично ни в чём не подозреваю. О моём присутствии в составе группы никто не знал. До нашей встречи, по крайней мере. А ведь мы могли с территории Иордании махнуть прямо на Дамаск, но поехали сюда.
– А почему вы думаете, что никто вас раньше не мог видеть?- заинтересовалась Блюм.
– Вам Моше расскажет почему, после нашего отлета.
– Ты отсылаешь нас в никуда, Алекс. Прямо ни в чём не обвиняешь, но намекаешь. Вот я тебя выслушал, а то, что я тебя знаю лично – факт, и прихожу к мысли, что "вонючка" упала в наш огородик. Называется, поговорили!!
– Моше! Мне кажется, что это важнее обсуждения ваших проблем в энергетике. И это принципиально для вас. И не сомневайтесь во мне и словах моих. Вы сделали из меня врага государству Израиль. В свете этого можете не верить ни единому моему слову. Но я врагом не был, в друзья, правда, не набивался. И потому, что вашего государства и его потенциала в упор не вижу, не видел и не хочу видеть. Звучит многозначительно, но это вам упоминание государства Израиль в мировой прессе и телевидении, греет души. Наверное, именно это вынудило вас считать себя равными в длинном списке держав планеты, а кое кто у вас вообще числит Израиль чуть ли не сверхдержавой. Для меня ваше государство – захолустная провинция. И Великий Иерусалим, как центр мировых религий не весит. Меня сюда привела ныне не случайность. Это чётко просчитанный путь отхода с места преступления. Мог я уходить в любом направлении, а помчал в вашу сторону. Куда мы прёмся, не знали даже мои спутники. Ведь всем ясно, что враг Израиля на его территорию не сунется. И что я вижу?