– Тирк, дружище! Ты не смог бы в столицу подъехать на один денек? Народ бунтует. Паша всех громит подряд. Надо положить конец этому безобразию. А когда? Хорошо, ловлю тебя на слове. Не забудь. Всё, дед, я проблему решил. Тирк хоть и не чемпион, но Пашу сделает. Ну, при условии, что тот с ним согласится играть. Он его три года назад четыре раза сделал. Четыре из четырёх, что они сходились. У него, кстати, Сашка в долгу, а Сашка у Паши, сам помнишь, как колол. В одну лузу.
На столе у Скоблева вспыхивает лампочка и звучит сигнал.
– Валите с глаз моих. Какой-то гость важный ко мне прётся. Ох уж эти ответственные товарищи,- Скоблев занимает место за письменным столом.
Глава 10
К месту встречи Демид приехал с букетом алых роз. Михаил этому усмехнулся.
– Зря ты, Миша, улыбаешься. Она хоть и паскудная сучка, но мы должны помнить, что она всё-таки женщина. Нам придётся тут немного поторчать. С полчаса.
– Неувязки?
– Она выскользнула из своей квартиры сегодня ночью. Не желает отдавать без борьбы. Сейчас туда пошёл наш стражник-боец. Она собрала бригаду в свою поддержку.
– Так пошли поможем?
– Не надо. Это его работа и он её сам сделает. Отбирать кусок хлеба не принято, да и костюм новый рвать – она того не стоит.
Сорок минут стояли в ожидании, пока не заработал сигнал на телефоне Демида. На площадке их встретил молодой парень.
– Семь жлобов,- сказал он Демиду.- Я их вырубил. Ещё в квартире хозяйка и пёс. Я всех усыпил. Дама ждёт. Брыкалась. Пришлось связать. Я на улице побуду.
Они вошли в квартиру.
– Здесь живёт её подружка. Тоже бабочка, но завязавшая,- пояснил Демид, развязывая Беловой руки.- Плохая ты, Маечка, девчонка. Мне грустно и совсем не хочется дарить тебе цветы.
– Сунь их себе в задницу, Жорик,- огрызнулась Белова.
– Зачем ты мне грубишь? Я пришёл за своими деньгами.
– Докажи, что они твои, козёл!
– Мы тебя из следственного в Иркутске вытащили, ты сказала, что за свободу готова отдать. И я тебя понимаю. Живой член лучше, чем ковыряние в течение пятнадцати лет или лесбиянство с кем попало.
– А может мне надоели такие, как ты, плешивые?
– Это твоя печаль и я её не учитываю. Где доверенности?
– Я их с собой не ношу!
– Сейчас я позвоню, и через час ты поедешь в Сизо, а через месяц будешь вылизывать всей зоне. Следователь у тебя всё изымет под протокол. Через двадцать пять лет тебе будет пятьдесят пять, и ты выйдешь на свободу на голое место. Статья у тебя конфискационная. Кому ты будешь нужна? Да ещё с хвостом в четверть века? Тебя же в приличное общество не пустят.
– Не пугай меня!- заорала Белова.- Мне обещали помочь надёжные люди. Я им верю.
– Так это они организовали тебе свободу?!
– Тут вы помогли. И я отработаю. Клянусь!
– Как?
– У меня есть информация, которая вас заинтересует.
– Тебе в Иркутске было сказано, что нам надо?
– Я не могу с ними расстаться. Без них я пропаду. Меня же за них убьют,- Белова пускается реветь.
– Поплачь. Гляди и поможет. Сходи, обыщи этих уродов,- просит Демид Михаила,- или за ней присмотри пока я по их карманам шарю.
Михаил уходит с кухни. Через двадцать минут входит и видит, что Белова сидит в уголке голышом, подогнув под себя ноги, а Демид моет руки.
– Вставила в известные места. Пришлось доставать силой.
– С тебя станется!- кричит Белова.- Козёл гавенный!
– Ну, уж как твоё воняет, если б ты знала??! Помолчи. А то я тебе зубы выбью.
– Сволочь!! Сволочь!!- и Белова опять пускает слезу.
– Что?- Демид смотрит на Михаила.
– Четыре мента. Все с документами, со штатным оружием. И у всех есть пистолеты с глушителями. Из троих: двое с охранной фирмы и тоже с оружием, а один без документов, но с автоматом. У хозяйки есть запас стволов в шкафчике для обуви. Три автомата и четыре пистолета скорострельных системы "магнум". Собака сдохла. Переломаны шейные позвонки.
– Бедный мой Шарик!!!- воет Белова.
– Уже не бедный и уже не твой. Кончай придуряться!
– Ты, Жорик, не козёл. Ты урод. Я же должна как-то реагировать на посягательство. Я на тебя дам наводку, что ты меня изнасиловал и станешь в лагере педерастом,- она начинает хохотать.- Петушок! Петушок!! Петушок!!! Кукареку!!!
– Видал, с каким контингентом приходится работать?- Демид качает головой.- Ты одевайся, давай, курочка. А то сейчас бригада подъедет и потом твои соблазнительные телеса помнут в КПЗ грязные менты.
– Я же тебе отдала доверенности!!
– Плохо отдала. Оскорбила. Одевайся!
– Жорик!!! Извини!! Прости!! Хочешь, трахни меня. Хочешь, я тебе отсосу! Не губи!! Ну что тебе слова? Забудь их. Ну, вот такая я уродка болтливая. Прости!! Прости!!- Белова подползает к Демиду и начинает целовать его ботинки.- Жорик!! Прости!? Я глупая, безмозглая. Прости!? Мне просто было приятно, как женщине, когда ты доставал. Ведь это мелочь. Жорик!! Там же сотни миллионов!!
– Одевайся!! Мать твою!!!- рявкнул на неё Демид.
Белова стала лазить на карачках по кухне и собирать свои вещи.
– Я мигом! Мигом!- она быстро натянула трусики, майку, юбку и кофточку.- Всё. Я уже.
– Сейчас придёт следователь,- произносит Демид.
– Ты же обещал!!?- взвывает Белова.
– Не вой! Он всё равно придёт. Ты зачем гражданина в поезде обчистила? Когда ехала в сторону Китая?
– Там грабежа-то!? Пять тыщ рублей! Жорик!!
– Два года и отмотаешь. И вне Москвы. В Сизо не пойдёшь. Он тебя доставит прямо в суд, где ты со всем согласишься, зад поднимать не станешь и рот открывать тоже.
– В Иркутске? Там же холодно!
– Ничего. Не отморозишь. Не в Иркутске. В Тайшете. Вздумаешь по дороге туда улизнуть – дам указание убить. Так что не корячься напрасно.
– А что с квартирой? Ты обещал!
– Пиши!- Демид бросает ей шариковую ручку и лист договора на сдачу в аренду.- На два года. На Ивана Ивановича Иванова. Выйдешь, поселишься.
– Жорик! А можно на полгода? Я всё осознала. Или нет. До весны. На девять месяцев. А?
– Власть с тобой торговаться не будет. Все вилки отменили. За кражу пяти – два года общего режима, без права амнистии и без учёта: кто ты, что ты. И не строй мне глазки. Заполняй, а то он будет с минуты на минуту.
– У меня же ссохнется, Жорик!! Я же на секс – наркоманка. Я не вынесу. Там же одни мужланы.
– Вытерпишь! Это минимум, который есть под рукой. Вот тебе паспорт на имя Сухиной Риммы Васильевны. Это для того, чтобы тебя никто не навещал в зоне и не нашёл, а то язык твой – помело.
Белова заполняет бланк, смахивая показную слезу.
Приходит следователь, специально приехавший из Тайшета. Демид отдаёт ему паспорт гражданки Беловой-Сухиной и даёт указания.
– До зала суда её будет сопровождать негласно наш человек, а то она, что тебе леди Винтер из "Трёх мушкетеров".
– Понятно,- кивает следователь.- Я с ним виделся на улице, и он мне всё пояснил.
– Счастливого пути, Римма Васильевна!- говорит Демид Беловой.- Приятно было познакомиться.
Она приостанавливается на мгновение в дверях, смотрит Демиду в глаза, её ротик приоткрывается, обнажая здоровые белые зубы, но не произносит ни слова.
– Вот, Михаил,- Демид ставит чайник на плиту, словно он в своём доме.- Всем её природа одарила. Фигурой, личиком, мозгами. А её наши гэбисты испортили. Сделали из неё соблазнительницу, убийцу и воровку. У неё в кармане сотни миллионов, а она в купе подставила мужику, первому попавшемуся и пока он над ней кряхтя потел, обчистила бумажник. Сила привычки. Не на пять. На пятьсот тысяч. Мы с ним договорились и возместили ему разницу. И я не верю, что её какой-то срок исправит.
– А что ей два?- Михаил присаживается на табурет.
– Два собьют с неё лоск и добавят чисто уголовные манеры. С ними она уже вверх не пойдёт. Будет обслуживать блатных в криминальном мире, ментов. Сопьётся, а дальше… Ну, её к чёрту!- Демид отмахнулся рукой.
– Так это она была в Швеции? Там её подставили под Филатова?
– Ей для этого забрили башку, приклеили парик. Сменили цвет глаз, зубы. Они у неё как колёса на авто – сменные. После подлога сделали пластическую операцию. Изменили губы, нос и уши.