"Полетят клочки по закоулочкам", — цитата скользнула по Ирискиной пустоте, как белая полоса, остающаяся после реактивного самолёта.
— Не будут, — мрачно заметила Ириска.
Ощущение того, что все здесь понимают гораздо больше, чем она, разрасталось до совершенно неприличных размеров. Словно Рауль, миллионы кошек и даже Луна видели картину панорамно, а Ириска смотрела на происходящее из окна, да ещё в таком неудобном ракурсе, что даже доступное взору, виделось искажённым и перевёрнутым.
— Ещё как будут, — непреклонно сказал Рауль.
Слово прозвучало камнем, скалой, бетонной плитой, нависшей над Ирискиной головой.
— Если Панцирная Кошка начнёт убивать подданных, они восстанут. Безумные королевы народу не требуются.
Нехорошей получилась улыбка. В который уже раз.
"Полетят клочки по закоулочкам".
— И с кого ей начать? — мстительно спросила Ириска. — Может нам показать ей, кого следует загрызть в первую очередь. Ну? Чего молчишь? Советуй!
— Скажем, с министров. Смерть первого кота покажется случайностью. После второй смерти народ вспомнит, о провинностях и карающей когтистой лапе. Но смерть третьего так просто не списать. Кошки — хищники. Инстинкт самосохранения и всё такое. А тут вынесена верхушка. Грядут массовые репрессии. Им не захочется такой судьбы, не так ли?
— Подожди, — Ириска почесала лоб, — ведь министры уже мертвы. Мы их прикончили. Ты знаешь, как это свалить на Панцирную Кошку? Перебить стрелки — не слишком простое дело.
— Смерть министров прошла на глазах у котов. По крайней мере, второго, — жёстко ответил Рауль. — Достаточно трёх значимых жертв. Всего трёх, чтобы убедить народ в безумии. Чтобы не осталось королевы.
— Кстати, о министрах, — кивнула Ириска, замечая, что пустота испарилась, а ей на смену пришло злое веселье ожидания Раулевой ошибки, как при явлении Вовы. — По крайней мере, котикам с выставки мозги уже не впарить. Какие уж тут репрессии?
— Помнишь котёнка?
Ириска содрогнулась. Содрогнулось и многоглазое чудище, казавшееся теперь гигантским драконом.
— Маленького чёрного котика. Безвинно пострадавшего, кстати. Чем тебе не начало массовых репрессий от когтей безумной королевы?
"Полетят клочки по закоулочкам".
— Но она ни при чём!
— Почему ты так уверена? Почему ты решила, что убийства совершались без участия Панцирной Кошки.
— Подожди…
— Девочка моя, — от Рауля повеяло вечной мерзлотой. — Подумай на досуге, а что если ты и есть Панцирная Кошка. Только быстрее думай, ведь времени у тебя всего ничего.
Сначала Ириске показалось, что Рауль нырнул в подвальное оконце. Но секунду спустя она увидела, что оконце слишком мало, чтобы пролезть даже ей.
Рауль исчез. Вместе с фирмовым кейсом. С улыбкой изо льда. С отблесками багряной Луны в странно округлившихся глазах. Злых и печальных одновременно.
Глава 47. Погоня
Кошки стремительно приближались. Можно ли с ними договориться? Наверное. Но не здесь и не теперь. К Ириске летела неуправляемая лавина, объятая зелёным пламенем.
Бочком-бочком, немного суетливо, Ириска отступала вдоль стены, обдирая локоть о шершавые кирпичи. Когда морды первых рядов, объятых колдовским светом, стали видны до мельчащих подробностей, Ириска повернулась спиной к неминучей гибели и понеслась прочь. Ветер свистел в ушах. Глаза застилали слёзы злого бессилия. Ноги подкашивались, и, когда перед ними из тьмы выросла согбенная железяка, радостно подвернулись. Выбросив руки вперёд, Ириска полетела в неизвестность. Пальцы погрузились в холод противной жирной грязи. Девочку чуть не вырвало. Отвращение, однако, прочистило голову. Вскочив, Ириска принялась отряхивать руки от липкой жижи и огляделась. Город исчез, девочка стояла на узкой дороге, огороженной низкими заборчиками. Из-за заборов виднелись странно знакомые домишки.
— Второй переулок, — прорезал безмолвие свистящий шёпот невидимого перепевника.
Вслед раздался беспокойный мяв дикой пятнистой кошки, похожий на тявканье простуженного щенка. Кошки шли следом. Кошки не отставали.
"Когда придёшь сюда в следующий раз, ты превратишься в Чёрную Розу"
Радоваться или огорчаться? Грустить или ликовать? Ведь ты уже на переулках. Надо только добраться до Пятого, чтобы стать Чёрной Розой. А если Роза — враньё? А если ждёт Ириску лишь тьма, да холод. "Но ведь Рауль никогда не врёт", — мелькнула тоскливая мысль.
А следом жалкая надежда. А что, если Рауль пошутил? Вот сейчас выпрыгнет из тени, ухватит за руку и подмигнёт. И жизнь снова станет ПРАВИЛЬНОЙ.