Ириска сжалась и замерла. Настойчивые пальцы Рауля исчезли.
— Погоди, — жалобно протянула девочка. — Я не могу так просто взять и уйти.
Рауль горько улыбнулся. В глазах засквозило понимание. "Я знал, — говорил взгляд, пропитанный печалью. — Я знал, что никто не может так просто отбросить прежнюю жизнь".
Под печальным взглядом Рауля было до ужаса неуютно. Надо срочно забыть о несостоявшейся Барселоне. Надо срочно забыть даже о телевышке. Тогда печаль уйдёт. Надо радоваться тому, что есть.
— Давай, просто погуляем по городу, — скромно предложила она.
Они свернули с проспекта и начали кружить извилистыми улочками. Пятиэтажки расступались. Тропинки уводили в лога и овраги. На склонах ютились домишки. Окна-глаза весело вспыхивали навстречу, словно не дома вырастали из тьмы, а гонцы, оставившие Переулки, дабы позвать счастливчиков в свои таинственные просторы.
Ириска прижалась к Раулю тесно-тесно. "Тёплый", — с наслаждением думала она. Рауль не отстранялся. Напротив его рука мягко обхватила талию. Ириска чуть вздрогнула, но прикосновение было ласковым, нежным. "Хорошо, что я надела красивую юбку", — мелькнула довольная мысль. А в груди расплывался сладостный туман. Вздумай сейчас Рауль увести её в сторону Кунгура, она бы не сопротивлялась. Мир радостно подрагивал, как дрожало беспокойное Ирискино сердечко, нырнувшее в счастье, которого у неё никогда ещё не было.
— Ты можешь мне показать что-нибудь удивительное-удивительное? — робко спросила девочка, опасаясь прогнать беспредельное блаженство.
— Могу, — голос Рауля звенел торжеством. — Я даже хочу показать тебе это.
— Только если недалеко и ненадолго, — на всякий случай предупредила Ириска, очнувшаяся от сладкого забытья.
— То, что я хочу показать, — тревожно сказал Рауль, — тебе может ОЧЕНЬ не понравиться.
— Мне понравится всё, что ты покажешь, — воскликнула Ириска, вспоминая волшебную обстановку сумеречного кафе. — Всё, понимаешь, всё!
— Хорошо, — отчеканил Рауль. — ТЫ СКАЗАЛА.
Тут он свернул в тёмный переулок. Ириске ничего не оставалось, как следовать за ним.
Путь оказался недалёким. Каких-то два поворота вывели их на замусоренный пустырь. Рядом чернела дырами выщербленных кирпичей одинокая древняя стена. Облака пробежали чуть дальше, и пустырь осветился мутным светом стареющей Луны. Прямо перед Ириской холмиком темнела кучка какого-то хлама. Рауль указывал именно туда.
Присмотревшись, Ириска с омерзением поняла, что это не тряпки и не обломки деревянных ящиков. Неестественно вывернув переломанные лапы, перед девочкой лежал кот с разорванным брюхом. Пустые глазницы смотрели сквозь Ириску. Шерсть свалялась склизкими иголками. В тёмной дыре раны что-то противно отблёскивало. Зрелище казалось настолько отвратным, что Ириска отступила два шага.
— И что? — с хмурым разочарованием спросила она. — Мы пришли сюда, чтобы полюбоваться мёртвым котом, которого кто-то зарезал неделю назад?
— И вовсе не неделю, — ушёл от ответа Рауль. — И не кто-то, — его улыбка хищно оскалилась. — Этого кота убил я, понятно тебе, девочка?
Глава 5. Дуэль в трамвае
В душном вагоне было не протолкнуться. Видимо, у драмтеатра закончилась нефорская тусовка, и её участники шумно разъезжались по впискам для продолжения праздника. Многочисленные разговоры сливались в монотонный гул, от которого раскалывалась голова.
Кто-то толстый и сопящий отдавил Ириске ногу и даже не подумал извиниться.
"Если бы у меня был старший брат, — подумалось девочке. — Или даже два".
Братья тут же нарисовались. Массивные и неустрашимые, как боксёры Кличко. Они разом вдохнули, и толпа опасливо сжалась. Ириска благосклонно улыбнулась и набрала полные лёгкие свежего воздуха. По освободившемуся коридору, трубя бравурные марши, шествовали весёлые нотки. Братья подмигнули, будто намекали, что теперь так будет всегда.
И тут же исчезли. А с ними и свежий воздух. И правда, откуда здесь возьмётся свежий воздух? Только плотно сжатые разгорячённые тела, между которыми и мышь не проскочит.
Но сквозь запах чужого пота живительным ручейком пробивался знакомый аромат "Secret Service". Рауль стоял рядом. Когда толпа особенно напирала и отрывала Ириску от поручня, она цеплялась за его локоть. Вот только легче от этого почему-то не становилось.
Чёрные глаза смотрели за окно, где пробегали дома. Ириска не могла понять, о чём сейчас думает Рауль. Но точно не о ней. А Ириска думала о том, что Рауль сказал ей на пустыре.