Старухе не требовалось вознаграждение. Она жила по другим правилам и свою награду уже получила. Для старухи наградой служили сладостные секунды победы. Не вернётся рыжий и весёлый Стёпка в квартиру 142. Крысиные посты начеку. Война продолжается. Клан Мёртвого Кота не исчез с гибелью Зинги, Рауля и Крушилы. Ветер перемен снёс пьедестал крысиного почёта. Но три ступеньки — всего лишь верхушка пирамиды, нескончаемая лестница которой протянулась в подвалы неимоверной глубины. И с каждой ступеньки ухмылялась противная крыса.
"Подвалы — наши".
Сразу исчез подъезд вместе с коварной старухой. Исчез весь мир. Только бездонная тьма разлилась вверху и внизу. И далеко-далеко впереди тянулась белёсая полоса заката умирающей гигантской луны.
"Горизонт, — подумала Ириска. — Ещё чуть-чуть, и меня унесёт за горизонт. Куда так хотел…"
Она подавила звуки мёртвого имени.
Но горизонт растворился, разбился осколками, сложился белыми квадратами, в пару которым легли квадраты тьмы.
— А я старый пионер, — вкрадчиво тянул кто-то невидимый. — Много знаю… Тех, кто были до меня… Закопали… Закопали…
Под Ириской протянулась шахматная доска. С одной стороны шеренгами выстроилось крысиное войско. С другой строила оборону кошачья армия.
Доска вспучилась и вытянулась звездой в шесть лучей. "Словно шесть сторон света, — подумала девочка. — Где бы отыскать ещё две?"
А их и искать не надо. Шесть лучей, испещренных загогулистыми линиями, обернули шахматную доску доской для китайских шашек, полем битвы трёх армий.
Третьей армией стали две недостающие стороны. Хрупкая фигурка девочки и полновато-оплывшая с острыми ушами на круглой голове. Две стороны Ириски. Две стороны Панцирной Кошки.
Грудь разрывалась от боли. Что-то металось внутри Ириски, что-то большое, опасное и злое. Оно просилось наружу. Оно требовало свободы и власти. Немедленно. Сию же секунду. И не было в мире такой силы, которая могла удержать этот прорыв.
Только сама Ириска.
Подул ветер. Тёплый. Пропахший гарью. Выдох большого пожарища. Воздух заполнила странная метель. Хлопья падали на доску. Фигуры приобрели цвет. Крысы закрылись серым слоем пепла. Кошек с ног до головы испачкала чёрная сажа. Армии и сами стали отражением давно забытого, отгоревшего, по которому мог всплакнуть лишь Тоскующий По Эпохам. Алели лишь две фигуры. Полыхали несдающимися угольками. Девочка и Кошка. В них единственных теплилась жизнь этого странного умершего мира. Из пяти важных сторон осталось две. Теперь следовало выбрать одну, главную. По которой и покатится оставшееся время мира, цепляющегося за соломинку, жаждущего забыть закатившуюся Луну, мечтающего дождаться алой полосы восхода. Минуту, когда взойдёт настоящее солнце. Мёртвые кошки и крысы рассыпались невесомой пылью. Доска в шесть лучей опустела, если не считать…
В последний миг Ириске показалось, что на доске осталась всего лишь одна фигура. Вот только кто — девочка или кошка — она рассмотреть не успела.
Глава 52. Ванабас
Потолок над головой звался бы белым, если б не отвратительные жёлто-серые подтёки от угла и чуть ли не на треть. Поэтому "комнаты с белым потолком" не получалось.
По жестяному подоконнику с отчаянной злобой барабанил дождь.
Ирискины глаза медленно бродили от одного пятна к другому. Она превращала бесформенные пятна в непонятных молчаливых существ, которые безропотно выслушивали её бесконечные истории. Среди них возникал Рауль. И продолжались давно отзвучавшие разговоры. Слова, забывшиеся за чередой погонь и сражений, теперь всплывали и разворачивались неспешными предложениями.
Рауль улыбался и подмигивал.
— Кто я? — спрашивала Ириска минувших дней.
— Ты самая лучшая. Самая красивая. Самая замечательная.
— А кто ты?
— Кто я? Я бросаюсь навстречу, провоцирую вопросы, над которыми стоит подумать. Мне хочется, чтобы люди проснулись. Ведь большинство видит лишь узенькую тропинку, по которой их тащит нечто, что они зовут судьбою. Они не глядят по сторонам. Мне кажется, когда они широко откроют глаза и увидят мир…
— Таким, как он есть?
— Ну, девочка, это непосильная задача. Скажем, увидят таким, как вижу его я.
— А будет ли им интересно?
— Тебе было интересно стать Чёрной Розой?
— Ты что, — вскипела Ириска, — каждому предлагаешь стать Чёрной Розой?
— Зачем же? Каждый сам выберет путь по душе. Но чтобы выбрать, надо увидеть. Или знать про него, чувствовать, догадываться, пусть даже смутно.