Магия — зло для цивилизации.
Затем наступило время объяснений. Пока Эйлакс, бурча и жалуясь на собственную голозадость, учился передвигаться в совершенно непривычном для него теле, Шебадд Меритт поведал мне о том, чем вызван интерес продолжающих молчать братьев-богов к моему сыну. Объяснение вышло неуверенным и сумбурным даже из уст архимага — всё сводилось к натуре бывших китайских демонов, жаждавших в свое время независимости. Богов творят люди, порождая своими желаниями, надеждами, желанием лучшей доли для себя и своего народа, от чего между смертными и небожителями всегда есть связь. С точки Меритта, «боги» были никем иным, как жалкими паразитами, жрущими дармовую энергию, излучаемую обманывающими себя людьми. Отожравшись, они получали возможность воздействовать на материальный мир, что и делали, чтобы получить больше энергии от верящих в них людей. Такое поведение было палкой о двух концах, так как ментальные образы, отсылаемые вместе с молитвами, оказывали формирующее влияние на образ «богов», включая склад их характера.
С Райдзином, Фудзином и Сунь Укуном история была чуть другой. Образ близнецов часто использовался в храмах и монастырях, посвященных войне, либо в качестве охранников какого-либо сакрального места. Сам же Царь Обезьян был не «натуральным» богом, а возвысившимся приматом, получившим просветление. Братья не хотели иметь ничего общего с человеческой паствой, полагая себя полноценными и независимыми от веры смертных существами. Эти мысли в целом и объединили их с Сунь Укуном. Предпосылки для этого у всех троих были, как и результат — три могущественных сущности, не заинтересованные в эксплуатации смертных.
Однако, «родителями» братьев-близнецов были, всё же, люди. И Иеками, несмотря на свое пронзительно ясное происхождение, совсем не гнушались испортить Райдзину настроение (больше обычного) своими молитвами.
— Мы не придаём значение крови. Лишь силе, — прогудел Райдзин, прерывая и дополняя объяснения призрака, — Рейко… достаточно сильна. Я её признал. Твой сын будет еще сильнее. И чище. Лучше нас. Мы довольны этим.
В общем, удалось получить ясное понимание хотелок бога молний и грома при совершенно неясной аргументации последнего. У краснокожего великана не было планов по отношению к Рэйдену, мой сын ему был нужен своим фактом своего существования. Некая извращенное и не до конца мне понятное желание иметь достойного потомка, чья форма и содержание не будут запятнаны желаниями и мыслями посторонних смертных. А вот уточнять, только ли первенцу эти два гиганта так рады, было не особо умным с моей стороны поступком. Мысль о том, что женщина может рожать несколько раз, быстро трансформировалась у братьев в понимание, что рожать могут еще и несколько женщин (живой пример у них перед глазами), от чего рожа Райдзина стала совсем уж радостной, а вот его брат погрузился в глубокое раздумье.
Я же, мысленно посочувствовав той, с кем бывший демон ветра решит повторить генетический эксперимент, проведенный его близнецом (или над ним), решил удалиться, благо что основательно подмерзший Эйлакс уже ругался и вслух и по мысленной связи.
Введение двойника в «эксплуатацию», общение с женами и наложницами, отложенный из-за родов скандал по поводу шрамов, и подготовка к отъезду заняли почти две недели. Легче всего было с Эйлаксом, который, за всё время пребывания в моем теле, успел изучить меня от корки до корки. Сам демон был только рад получить немного самостоятельности, благо, что всё, что от него требовалось — так это сидеть в Холде, отвечая на редкие радиозвонки, да бегать от Регины Праудмур, которая воспылала желанием затащить меня в койку. В очередной раз. Подумав как следует над этим вопросом, я взял и… неожиданно предложил бывшей инквизиторше лететь в Европу со мной, Такаямой Минору, Момо Гэндзи и Чарльзом Уокером. В порядке частного найма, чтобы всё выглядело прилично.
Кажется, чемодан с вещами у Регины был припрятан прямо в Холде…
В Мирреде к моему отъезду все уже устаканилось. Рейко спала, ела, кормила сына и ругалась на свою еще сильнее увеличившуюся грудь, что в её случае смотрелось почти комично, Миранда и бывшие горничные-близняшки чуть ли не ночевали в спальне у первой жены, а вот другие леди дома Коул приперли меня к стенке почти в буквальном смысле, а затем, блестя глазами в полутьме избранного ими зала, сказали, что их терпение и самоконтроль на исходе. Поэтому, если Алистер Эмберхарт не возьмет на себя ответственность и не найдет им согласных переехать в замок джентльменов, то ему, этому молодому лорду, придётся принять у всей семьи вассальную клятву конкубинажа вместе с временным регенством над родом. До появления как минимум двух отпрысков мужского пола.