Изгой мысленно выругался и молча шагнул вперед, заступая путь Игу.
— Уйди, Рэм, — процедил он.
Но юноша только покачал головой и сказал, глядя на его врага:
— Король не одобряет дуэлей и сражений среди адептов.
— Кто тебе такое сказал? — усмехнулся Файцу.
Рэм холодно ответил:
— Багровая Молния, Юги Мирэ. И не только сказал, но и объяснил это моему двоюродному брату. Очень доходчиво.
По лицу Файцу пробежала тень. Русоголовый, наконец, оторвал взгляд от лица Игу и обратился к Рэму:
— Багровая Молния? А он здесь при чем?
— Он наш учитель, — охотно пояснил изгой.
Аэдори покосился на Файцу и процедил:
— Об этом ты не упоминал.
— Я не знал, — прошипел тот в ответ.
— Он врет, — тут же сказал Рэм. — Он видел нас вместе с Мирэ у Королевской канцелярии.
— Откуда я знал, что вас связывает? — недовольно дернул плечом Файцу.
Аэдори сплюнул и сказал:
— Что ж… Тогда встретимся на ежегодном турнире, Шэци.
— Вы с разных курсов, — ответил Рэм.
— Там это не будет иметь значения. Я буду молить всех богов, чтобы они дали мне возможность сойтись с тобой, Шэци.
После этого он развернулся и ушел. На лицах его товарищей появилось разочарование. Похоже, они всерьез рассчитывали, что Игу сцепится с Аэдори.
— Зря ты так, — пробурчал Игу. — Нет чести в том, чтобы прикрываться именем учителя.
Рэм оглянулся и ответил:
— Мирэ спустит с нас шкуры за еще одну драку. Кроме того, если помнишь, нас вчера чуть не сожрал монстр именно потому, что я повелся на провокацию. Но мне уже интересно, кто тот паук, который так старательно загоняет нас в свои сети. Баки не настолько умен, чтобы такое провернуть.
— Баки мог познакомиться с кем-то могущественным.
— И пообещать поделиться Печатью Пепла взамен? — с сомнением покачал головой изгой.
— Он мог пообещать им что-то другое. Клан Хенсо достаточно могущественный, чтобы расплатиться за подобные услуги. Если не артефактами и деньгами, то чем- то другим. Например, клановым браком. Ни одна из твоих двоюродных сестер еще не просватана.
Рэма не стал спорить с другом. Младшим сестрам Баки было четырнадцать и двенадцать лет, но в кланах помолвка могла состояться и раньше. Так что в словах Игу было зерно истины.
До дома они дошли без происшествий. Ри снова сидела у пруда, задумчиво бросая рыбам мясные обрезки. Она повернула голову на звук их шагов и улыбнулась. Рэм сел рядом и замолчал. Игу отправился в свою комнату. Девочка как будто почувствовала настроение Рэма. Быстро сполоснула в пруду испачканные пальцы, подползла поближе к юноше и погладила его по плечу. Он скосил на нее глаза и негромко ответил:
— Я в порядке.
Ри укоризненно покачала головой, а затем села рядом и привалилась к плечу Рэма. Только тогда юноша заметил, что сегодня она выглядит маленькой. Не похудевшей и осунувшейся, а именно маленькой. Изгой припомнил, что в первый раз ему тоже показалось, что девочка младше. И когда она проснулась, одежда будто стала ей впору.
Рэм погладил белые волосы и спросил:
— Сколько тебе лет, Ри?
Проще вопроса и быть не могло. Рэм ожидал, что ему покажут цифру на пальцах. Но вместо этого девочка подняла к нему лицо. Юноше показалось, что она озадачена.
— Сколько тебе лет? — терпеливо повторил Рэм. — Ну… возраст твой, понимаешь?
Ри отрицательно мотнула головой.
— Не понимаешь? — удивился изгой.
Она торопливо кивнула. Юноша попытался объяснить:
— Ну, год — это… когда проходит зима, весна, лето и осень. Четыре сезона — один год. Сколько раз ты видела лето? Или зиму?
На мгновение девочка задумалась, а затем… неопределенно пожала плечами.
— Не помнишь?
Ри снова кивнула. Рэм не знал, что и думать. С другой стороны, если ребенка ничему не учили, она могла не знать, что такое год и не считать свой возраст. Но вместе с остальным это выглядело еще более странно.
— У тебя есть родственники? Братья, сестры? Родители — мама или папа?
Девочка отрицательно мотнула головой.
— Откуда ты пришла?
Слепая немного оживилась, покрутила головой из стороны в сторону и уверенно ткнула пальцем на запад. Рэм сдался:
— Судя по всему, внятного ответа я от тебя не получу.
Девочка улыбнулась в ответ и снова привалилась к плечу Рэма. Повинуясь порыву юноша обнял ее за плечи и преувеличенно бодрым голосом сказал:
— Что ж, раз тебе некуда идти и у тебя нет родственников, ты можешь остаться со мной. Пока у меня тоже ничего нет… Но это пока. Я обязательно закончу Королевскую Академию и завоюю себе право основать свой клан.
Последние слова он произнес свистящим шепотом. Ри не была удивлена. Юноша подумал, что девочка, вероятно, смутно понимает, что такое клан. Неужели она росла в глуши, среди каких-то бродяг? Слепая и немая, должно быть, она очень мало знает об устройстве этого мира. Но затем он вспомнил, как Ри помогла ему обнаружить ловушку, в которую попал Игу. То, что девочка умела писать.
— Кто же ты такая, Ри? — вздохнул он.
Девочка ткнула себя пальцем в грудь и собрала из пальцев какой-то странный знак. Рэм долго всматривался, пытаясь понять, что она пытается изобразить.
— Мне это ни о чем не говорит, — наконец, признал он.
Слепая криво усмехнулась, а затем встала и потянула Рэма за собой. Юноша безропотно пошел за девочкой. Сначала они занесли на кухню пустой таз, а затем поднялись в комнату. Ри порылась в одеяле и вытащила небольшой глиняный горшочек. Когда она сняла крышку, комнату наполнил горький травянистый запах. Юноша сразу вспомнил снадобье, которое она готовила всю ночь. Девочка выудила из-под подушки ложку, зачерпнула густую зеленоватую массу и протянула Рэму. Юноша тщательно обнюхал содержимое ложки и подозрительно спросил:
— Это мне?
Девочка кивнула.
— Зачем? — задал следующий вопрос Рэм.
Слепая уверенно ткнула пальчиком в ожог на его шее.
— Он и так не болит, — попытался отказаться изгой.
Ри выразительно постучала пальцем по его голове и снова настойчиво протянула ложку. Пауза затягивалась. Рэм молчал и думал. Наконец, он с тоской сказал:
— Наверное, я безнадежный идиот.
После этого он взял ложку из рук слепой и засунул ее себе в рот. На губах Ри расцвела улыбка. “Я безнадежный идиот, который пьет неизвестную дрянь ради улыбки восьмилетней девчонки,” — мысленно добавил он. Хотя в глубине души был уверен, что Ри ничего не делает зря. А значит, это варево ему чем-нибудь поможет. Если она залечит шрам от ожога, будет неплохо. Наверное, нанести новую татуировку так будет легче. Рэм утешил себя этой мыслью и начал переодеваться к ужину.
Мирэ снова отсутствовал. Изысканный ужин омрачало то, что сегодня адептам снова предстояло отбывать наказание в катакомбах. Изгой надеялся, что после вчерашнего происшествия все будут начеку, а таинственный недоброжелатель не подготовил больше пакостей.
Когда адепты подошли к воротам, перед ними в багровой вспышке возник Юги Мирэ. Он окинул взглядом учеников, а затем ткнул Рэма пальцем в грудь:
— Ты-то мне и нужен!
Юноша удивленно посмотрел на учителя в ожидании продолжения. Мирэ отбросил со лба светлые пряди и добавил:
— Идите, отбывайте свое наказание. Только ты спать не ложись потом, Рэм. У меня к тебе дело есть.
— Какое? — подозрительно спросил изгой.
— Расскажу позже, — отмахнулся Мирэ. — Мне нужен кто-нибудь с воздушной точкой силы и крепкими нервами. Ах, да! И девчонку с собой возьми, нам будет приманка нужна.
С этими словами он исчез в новой багровой вспышке. Юноши обескураженно переглянулись и вышли за ворота.
На этот раз к тварям из нижнего мира адептов не пустили. То ли Фауту получил указание свыше, то ли сам решил не пускать туда адептов во избежание. Вместо этого он засадил их на весь вечер в большую комнату, испрещенную обрывками магических печатей и заполненную темными эманациями существ из нижнего мира. И заставил чистить пол и стены от кусков заклинаний, а воздух — от давящей ауры. Магией пользоваться разрешалось. Но ее понадобилось очень много. Рэм не знал, что делали в этой комнате. Но к тому времени, когда Смотритель милостиво разрешил адептам отправляться домой, у изгоя тряслись пальцы от перенапряжения, воздушную точку силы он чувствовал как будто через толстое покрывало, а магический резерв юноша исчерпал до дна.