— Ты имеешь в виду пещеру?
— Прежде всего пещеру показали ей. Мы едва не повернули назад, хоть ты привел нас совсем близко к цели, Бран…
— Меня вели духи, Мог-ур. Им нужно было новое жилище.
— Да, конечно, они тебя вели, но все же прежде показали пещеру ей. Я уже об этом думал, Бран. У нас два ребенка, которые не знают своих тотемов. У меня не было времени этим заняться, важнее всего было найти новую пещеру. Думаю, мы проведем ритуал обретения тотема для этих детей сразу после того, как освятим пещеру. Это принесет им удачу и порадует их мам.
— А как быть с девочкой?
— Я поразмышляю насчет тотемов этих двух детей, а заодно и о ней. Если ее тотем явится мне в медитации, я и ее включу в церемонию. От нее почти ничего не потребуется, и мы сразу сможем принять ее в Клан. Тогда вопрос, что с ней делать, отпадет сам по себе.
— Принять ее в Клан! Она же не из наших. Кто подал тебе такую мысль? Этого нельзя делать, Урсус будет недоволен. Ничего подобного мы себе не позволяли, — возмутился Бран. — Я даже не думал делать ее членом Клана, а только хотел узнать, как отнесутся духи к тому, чтобы она с нами пожила до поры до времени.
— Иза спасла ей жизнь, Бран, она хранит частичку души девочки, а это уже делает ребенка частицей Клана. Ребенок был на пороге смерти, но остался жив. Это все равно что заново родиться — родиться в Клане. — Креб заметил, что у Брана заходила челюсть, и поспешил предупредить его возражения: — Случается, что люди из одного Клана переходят в другой, Бран. Ничего необычного в этом нет. Было время, когда молодежь из разных племен образовывала новые Кланы. Помнишь, как на последнем Сходбище два небольших Клана решили объединиться в один? Они вымирали, детей с каждым годом рождалось все меньше и меньше, а те, что рождались, не всегда доживали до года. Так что принимать кого-то в Клан — дело не новое, — обосновал свой ответ Креб.
— Верно, люди порой переходят из одного Клана в другой, но эта девчонка из Других. Ты даже не знаешь, станет ли с тобой говорить ее покровитель. А если и станет, то как ты его поймешь? Я и понять-то ее не могу! Неужели ты в самом деле думаешь, что сможешь это сделать — отыскать ее тотем?
— Я могу лишь попробовать. Обращусь за помощью к Урсусу. У духов свой язык, Бран. Если ей суждено быть в Клане, ее покровитель найдет способ дать мне это понять.
— Пусть даже тебе удастся найти ее тотем, — после некоторого раздумья продолжил Бран, — но кто из охотников захочет взять ее под опеку? Иза с ее будущим ребенком и так будет кому-то в тягость, а охотников у нас не слишком-то много. Ее мужчина — не единственный, кто погиб при землетрясении. Его участь разделили сын женщины Грода, а ведь он был совсем еще молодой и сильный. А также мужчина Аги, он оставил без опеки двоих детей и ее мать. — Горечь промелькнула в глазах вождя при воспоминании о потерях Клана. — И еще Ога, — продолжил Бран. — Сначала погиб мужчина ее матери, а вслед за ним в пещере умерла и сама мать. Я предложил Эбре взять девочку к нам. Ога вот-вот станет женщиной. Я собираюсь ее отдать на попечение Бруду, он будет рад. — Рассуждая, он на мгновение ушел от темы. — Мужчинам и без чужой девчонки хватает забот, Мог-ур. Прими я ее в Клан, кто тогда согласится взять к себе Изу?
— А кому ты собирался отдать ее до того времени, как девочка вырастет? — спросил одноглазый калека. Бран почувствовал неловкость, но не успел ответить, так как Креб продолжил: — Не стоит обременять охотников, Бран. Об Изе с девочкой позабочусь я.
— Ты?
— А почему нет? У меня будут жить одни женщины. По крайней мере, пока. Разве я, как шаман, не имею права на долю от каждой охоты? Прежде я никогда об этом не заявлял, но теперь могу это сделать. Чем взваливать груз забот на одного охотника, пожалуй, будет лучше каждому охотнику выделять определенную долю мне. Я давно собирался поговорить с тобой насчет отдельного очага для меня с Изой, пока ее не возьмет к себе кто-нибудь из мужчин. Мы с ней давно делим один очаг, мне трудно будет отойти от многолетней привычки. К тому же Иза врачует мои больные суставы. Если у нее родится девочка, я позабочусь и о ней. А если мальчик… ну, тогда и будем решать.
Бран недолго поразмышлял над его словами: «А почему бы и нет? Так будет даже проще. Только зачем Креб это делает? Не важно, где будет жить Иза, она все равно будет заботиться о его здоровье. Зачем человеку его возраста вдруг брать на себя хлопоты о маленьких детях? Может, он чувствует ответственность за девочку?» Брану была не по душе мысль принять в Клан чужого ребенка — лучше бы такой вопрос вообще не возникал, — но жить рядом с человеком, на которого законы Клана не распространялись, было еще хуже. Уж лучше сделать ее членом Клана и научить, как подобает вести себя женщине. Словом, Бран не видел причин чинить брату препятствия.
— Ладно, если ты найдешь ее покровителя, мы возьмем ее в Клан, Мог-ур. И пусть она будет с тобой, по крайней мере, до тех пор, пока Иза не родит. — Первый раз Бран поймал себя на том, что желает, чтобы у Изы родилась девочка.
Приняв решение, Бран ощутил, будто с его плеч свалился груз. Ему долго не давал покоя вопрос, что делать с Изой, но он всякий раз его откладывал на потом. Тогда у него были заботы поважнее. Вместе с Кребом он не столько принял важное решение как вождь Клана, сколько решил личную проблему. С того момента, как погиб мужчина Изы, Бран сколько ни прикидывал, куда пристроить ее с будущим младенцем, склонялся к тому, что придется их вместе с Кребом брать к себе. На его попечении уже были Бруд и Эбра, а теперь еще Ога. Лишние люди у очага не вселяли в него энтузиазма. Ему негде было бы даже отдохнуть. К тому же вряд ли такое решение понравилось бы его женщине.
Эбра неплохо ладила с сестрой Брана, но не настолько, чтобы жить у одного очага. Женщина Брана втайне завидовала Изе. В любом другом Клане Эбра имела бы положение первой женщины. Но Иза принадлежала к непрерывной ветви женщин-целительниц, которых почитали в Клане выше всех остальных. У нее было собственное положение, не зависящее от заслуг ее мужчины. Когда Иза подобрала девочку, Бран боялся, что на него ляжет забота и о ней. Вождю даже не приходило в голову, что Мог-ур может взять всю ответственность за них на себя. Креб не был охотником, но имел массу других достоинств.
Сбросив с себя груз забот, Бран поспешил к соплеменникам, чтобы сообщить им то, о чем они уже догадывались.
— Наш поход закончен. Мы нашли пещеру, — означал его жест.
— Иза, — Креб обратился к ней, когда она заваривала ивовый чай для Эйлы, — сегодня вечером я не буду есть.
Иза понимающе кивнула. Она знала, что он собирался перед церемонией медитировать. А перед этим он никогда не ел.
Клан разбил лагерь рядом с ручьем у подножия пологого холма, ведущего в пещеру. Прежде чем поселиться в новом жилище, нужно было провести особый ритуал освящения. Но вряд ли его можно было провести как следует: все были слишком взволнованы и чуть ли не каждый находил для себя повод хоть одним глазком заглянуть внутрь будущего жилища. Женщины, собиравшие хворост, в основном находили его у входа в пещеру, а мужчины шли следом, якобы приглядывая за ними. Народ был возбужден от радости. Такого настроения у них не было со времени землетрясения. Снаружи пещера всем очень нравилась. И хотя трудно было разглядеть, какова она внутри, все же новое жилище казалось гораздо просторнее прежнего. Женщины с восторгом взирали на кристально чистый ручей: теперь им не придется далеко ходить за водой. И с трепетом предвкушали пещерный ритуал, один из немногих, к участию в котором допускались представительницы слабого пола.
Креб удалился от всех в тихое местечко, чтобы ему никто не мешал все обдумать. Проходя мимо ручья, несущего свои воды в море, он вновь ощутил теплый южный ветерок, теребивший ему бороду. На ясном вечереющем небе едва виднелись убегавшие вдаль облака. Пробираться сквозь густую и пышную растительность было довольно трудно, но он этого почти не замечал, потому что был глубоко погружен в свои мысли. Неожиданный шум в кустах заставил его встрепенуться. Единственной защитой от неприятеля ему служил походный посох, правда, в сильной руке Креба и он был грозным оружием. Мог-ур держал его наготове, когда из кустов донеслось фырканье и хрюканье, ветки зашевелились и послышался треск.