Пещерный лев лениво спрыгнул вниз — ему не составляло труда настичь маленькую нарушительницу, осмелившуюся приблизиться к их святыне. Двигался он не торопясь, словно был настроен поиграть с ней в кошки-мышки, — куда ей было сравниться с ним?
Повинуясь инстинкту, малышка направилась к маленькому отверстию, видневшемуся в скале у самой земли. Жадно глотая воздух, она проскользнула внутрь пещерки, которая для нее оказалась достаточно велика. На самом деле это была довольно маленькая пещера, скорее, обычная расщелина. Малышка поерзала, стоя на четвереньках, пока спиной не уперлась в стену, готовая в нее врасти.
Взбешенный неожиданной неудачей, лев взревел и принялся лапой выковыривать из норы свою жертву. Девочку заколотило от страха, и она исступленно уставилась на страшные когти. Когда львиная лапа приблизилась к ней и глубоко полоснула по бедру, оставив четыре параллельных кровавых следа, она беспомощно взвизгнула.
Стараясь увернуться от льва, девчушка нащупала небольшое углубление слева и, затаив дыхание, забилась туда. Вскоре в отверстии вновь показалась когтистая лапа, едва не закрыв собой весь проникающий внутрь свет, но на этот раз лев остался ни с чем. Еще долго дикий зверь с ревом ходил взад-вперед у самой пещерки.
Девочка провела там весь день, ночь и большую часть следующего дня. Нога у нее опухла, боль в ране не утихала. В укрытии было так тесно, что невозможно было ни вытянуться, ни повернуться. Она то и дело впадала в бред от боли и голода, ей снились кошмары: землетрясение, львиные когти и она, потерянная и умирающая от страха. Но не раны, не голод, не даже болезненный солнечный ожог, в конечном счете, заставили ее покинуть укрытие. Ее погнала жажда.
С опаской бедняжка выглянула наружу. Неподвластные ветрам редкие вербы и сосны, выстроившиеся вдоль реки, бросали на землю длинные вечерние тени. Собираясь с мужеством, она долго смотрела на тропинку и блестевшую за ней полоску воды. Облизнула пересохшим языком потрескавшиеся губы и еще раз внимательно оглядела местность. Слышался лишь шелест травы. Льва поблизости уже не было. Львица-мать, встревоженная появлением незнакомого запаха у пещеры с малышами, решила подыскать более надежное место.
Девочка выкарабкалась из укрытия и, наконец, выпрямилась во весь рост. В голове у нее стучало, перед глазами прыгали темные пятна. Каждый шаг отзывался болью, из раны на опухшей ноге сочился желто-зеленый гной.
Казалось, она не сможет добраться до воды, но жажда взяла свое. Малышка упала на колени и последние несколько футов преодолела ползком, после чего, лежа на животе, принялась жадно пригоршнями хлебать холодную воду. Утолив жажду, она вновь попыталась встать, но силы окончательно ей изменили. Перед глазами все потемнело и поплыло, голова закружилась, и девочка упала наземь.
Вскоре над неподвижным телом, приглядываясь к очередной добыче, закружил стервятник.
Глава 2
Племя переправилось через реку сразу за водопадом, там, где она расширялась и пенилась, разбиваясь о камни, выступавшие на мелководье. Вместе со стариками и детьми их было двадцать человек. Землетрясение разрушило их пещеру и унесло жизни шестерых соплеменников. Впереди шли двое мужчин, на некотором расстоянии от них — женщины и дети, которых с обеих сторон сопровождали двое пожилых мужчин. Замыкали процессию юноши.
Выйдя на берег, вожатые заметили кружащих в воздухе стервятников. Вполне возможно, что привлекшая их внимание жертва была еще жива, И путники поспешили это выяснить. Раненый зверь, не представлявший интереса для четвероногих хищников, становился легкой добычей для охотников.
В первых рядах шла беременная женщина, по всей видимости, относившая половину срока. Она увидела, как мужчины взглянули на то, что лежало на земле, и направились дальше. «Должно быть, это раненый хищник», — подумала женщина. Мясо плотоядных они употребляли в пищу крайне редко.
Женщина была ростом четыре с половиной фута, ширококостная, коренастая, с босыми мускулистыми изогнутыми ногами, но держалась она прямо. Руки, такие же кривые как и ноги, казались чересчур длинными для туловища; нос выпячивался крючком, челюсть без всяких признаков подбородка выдавалась вперед. Низкий лоб плавно переходил в крупную продолговатую голову, покоившуюся на толстой короткой шее. На затылке торчал костяной нарост, из-за чего голова казалась еще длиннее.
Темные короткие, слегка завивающиеся волосы покрывали плечи и спускались по позвоночному хребту к ногам. На голове они образовывали длинную тяжелую, довольно густую шевелюру. Тело женщины после зимы уже покрылось легким загаром. Большие круглые темные глаза, глубоко посаженные под выступающими бровями, светились умом. С неподдельным любопытством она ускорила шаг, направляясь посмотреть, мимо чего прошли их вожатые.
Женщине было около двадцати — довольно солидный возраст для первой беременности: в Клане начали догадываться о ней задолго до того, как появились видимые признаки новой жизни. Однако, несмотря на свое положение, женщина несла нелегкий груз. За спиной у нее висела корзина, к которой сверху, снизу и сзади были привязаны узлы. К опоясывающему талию ремню, который держал кожаную шкуру со складками и карманами, служившими для ношения всякого рода вещей, были привешены сумки. Из них особенно примечательна была выделанная из шкуры выдры, поскольку на ней сохранились в первозданном виде мех, лапы, хвост и голова зверька.
Помимо рубца на брюшке виднелся единственный разрез на глотке выдры, через который были выпотрошены внутренности и кости животного. Голова зверька служила для сумки крышкой, а красные сухожилия, продетые через отверстия вокруг шеи и туго стягивавшие ее, прикрепляли все приспособление к поясному ремню.
Увидев вблизи существо, привлекшее внимание мужчин-вожатых, женщина на миг оторопела и отшатнулась назад. Оно напоминало животное без шерсти. Женщина вцепилась в висящий на шее кожаный мешочек, дабы отвратить от себя неведомых духов. Нащупав внутри защитный амулет, она наклонилась, чтобы разглядеть странное создание, но приблизиться к нему не решалась, боясь, что это то самое, что ей показалось вначале.
Однако глаза ее не обманули. Стервятников приманило отнюдь не животное, а маленькое, изможденное, странного вида человеческое дитя!
Женщина огляделась вокруг: нет ли поблизости еще чего-нибудь необычного? Обошла вокруг неподвижного тела и тут услышала детский стон. Она опустилась на колени и, позабыв о своих страхах, слегка встряхнула девочку. Увидев ее раздувшуюся ногу и раны от страшных когтей, женщина, которая была целительницей, тотчас развязала сумку, сделанную из шкуры выдры.
Один из вожатых, заметив женщину, склонившуюся над телом девочки, развернулся и направился к ним.
— Иза! Пошли! — приказал он ей. — Здесь следы пещерного льва, к тому же надвигается ливень.
— Это же ребенок, Бран. Раненый, но живой, — проговорила она в ответ.
Бран кинул взгляд на исхудалого ребенка с высоким лбом, маленьким носом и плоским личиком.
— Она не из нашего Клана, — отрезал вожак и повернулся, чтобы идти дальше.
— Бран, но она же совсем ребенок. И к тому же ранена. Если мы ее бросим, она погибнет. — Иза сделала умоляющий жест.
Бран в удивлении уставился на нее. Это был мужчина пяти футов ростом, мускулистый, сильный, с кривыми ногами и изрядно выпяченной грудью. Черты лица у него были резче, чем у женщины, — еще более крупные надбровные выступы и нос. Ноги, живот, грудь и верхняя часть спины были покрыты темными густыми волосами и скорее походили на шкуру животного, нежели на человеческую кожу. Челюсть, начисто лишенная подбородка, скрывалась под пышной черной бородой. На мужчине была такая же шкура, что и на женщине, но короче, с меньшим числом отделений и карманов и закреплялась несколько иначе.