Но девочка справилась со своими чувствами и осторожно уточнила:
– А вы правда призрак? – Непонятно, чего в ее голосе было больше – любопытства или… нет, пожалуй, страха в нем точно не было. Как можно бояться того, кто спас твою жизнь?
– Не совсем, – поправила ее Юна. – Я Хранительница этого дома. Знаешь, кто это такие? – В ответ отрицательное покачивание головой и тяжелый вздох из уст красавицы. – А ведь когда-то об этом знали поголовно все, и это не являлось чем-то необычным! Раньше было модно иметь в доме своего Хранителя, это указывало на величие рода… Но знаешь, называй меня лучше по имени, а не Хранительницей или призраком. Призраком меня могут называть только крайне невежественные люди.
– А какое ваше имя? – Микки ее совершенно не боялась. – Вы такая красивая… Вот бы и мне… – В голосе девочки прозвучали нотки легкой зависти.
– Ах да, я так и не представилась, – спохватилась та. – Мое имя Юна… Кстати, взгляни на себя в зеркало. – попросила, с какой-то странной улыбкой на устах. – Думаю, тебя ждет сюрприз…
С минуту она просто смотрела на свое отражение в зеркале, не анализируя то, что видела. Слишком много сегодня на ее долю выпало испытаний. Но наконец-то она начала осознавать, что видит не кого-то постороннего, а себя саму. Микки крайне осторожно коснулась сначала своего лица, затем зеркала. Снова тронула лицо и снова зеркало. И ее зрачки начали расширяться.
– Это я? – неуверенно, с чувством полного обалдения спросила она.
– Теперь это твое лицо, – любезно просветила ее Юна.
– Но как? – совсем растерянно и тихо проговорила девочка.
– Для тебя, – кивок на мальчика, – и для него так будет лучше… – уверенно заявила блондинка. Но ведь не признаваться же в том, что она сделала что-то неправильное, и из-за этого и таков результат ее лечение. Лучше сказать, что все так и было задумано. – Вряд ли со старой внешностью и с рабскими отметинами вы сможете жить спокойно.
Микки заметно вздрогнула.
– Расскажи мне о себе и о нем. Позже мы подумаем и решим, как вам обоим помочь, – попросила Юна. Прежде чем принять какое-то решение, она должна была узнать о них все. Хотя в любом случае она не собиралась их бросать.
– Почему? – тихо спросила уже не девочка, а девушка. Взгляд ее был не по-детски серьезным. Словно она действительно повзрослела за одну ночь.
– Почему я помогаю вам? – понятливо кивнула та, что была намного ее старше. – Все просто. Я не могу оставить в беде члена своего клана. Видишь ли, вы смогли пройти через кусты, которые убили бы того, кто не является членом нашего клана. Ты смогла войти в дом, который бы не пустил постороннего даже на порог… Конечно, я помогу вам! Сделаю для вас все, что только смогу!
– Одного с вами клана? – с надеждой глянула на нее Микки. – Мы одного клана? Но что это за клан? – Девушка не знала, как реагировать на эту новость: одно дело быть безродной сиротой, совсем другое – быть часть клана. Она просто не знала, каково это – быть частью чего-то…
– Девочка моя, – заботливо произнесла Юна. Даже протянула руку, словно желая ее погладить по голове, но так и замерев, не прикоснувшись к ней. – В тебе течет кровь драконов, бывших повелителей этого мира… Ты принадлежишь клану драконьеров. Слышала о таком?
Слышала ли о таком? Конечно, слышала! Во всех сказках, что читала Микки, о нем говорили как о могучем и справедливом клане. Но ведь это только сказки! Неужели…
– Так теперь ты расскажешь мне о своем детстве? – снова напомнила свой вопрос Юна. – Мне бы хотелось услышать, кто посмел так жестоко обращаться с потомками основателя этого города! – В ее голосе прозвучали резкие и жесткие нотки.
Сколько себя помнила, Микки всю жизнь прожила рядом с лабораторией, в тесной комнатке-клетушке. У нее не было игрушек, и из той комнаты ее выводили только для того, чтобы взять у нее кровь и провести какие-то эксперименты… То, что это были эксперименты, она в своем детском возрасте, конечно, не понимала. Но всякий раз после них ей было плохо, и ее выхаживала Рейна, единственная старая женщина, которая дарила ей тепло. Именно Рейна научила девочку читать и приносила ей сказки. А потом она исчезла, и Микки на целых два года осталась одна.
И тут в ее жизни появился Алик, мальчик трех лет, такой же, как и она, сирота. Так у нее появился братик. И хотя на самом деле они не были родными друг другу, она почему-то испытывала к нему сильную привязанность. Возможно, все дело в том, что он был таким же несчастным, как и она.
Их жизнь до сегодняшней ночи не принесла им много радости.