— Все убийства схожи? — заинтересовался Бенедикт.
Лайма кивнула:
— Убийца оставляет след от когтей на груди жертв. Очень похожий на знак клана Разящего когтя. Ты понимаешь, чем это грозит?
— Угу, — призадумался детектив, а затем со вздохом скорби отметил, — это означает, что меня снова отправят в лес дремучий за волчьим губителем гоняться.
— Именно, — подтвердила Райс, — собирайся, билеты на поезд заберешь у секретаря.
— Терпеть не могу поезды! — недовольно пробубнил детектив.
— И вот еще, — добавила Райс, строго посмотрев на детектива, — с сегодняшнего дня у тебя стажёр.
— Я против, — заявил Бенедикт, даже не посмотрев в мою сторону.
— Мне все равно, — ответила Лайма Райс. — Ее зовут Амалия, бери ее с собой на расследование дела. — начальница кивнула в мою сторону.
Бенедикт бросил на меня взгляд полный негодования:
— Я не беру стажеров. Сплавь ее другим.
— Никогда не поздно начать. Кроме того, остальные тоже на деле. Вариантов нет. К тому же, она видит призраков. Так что вам по пути, Бенедикт.
— Ключи от машины, — подобрался Бенедикт, угрюмо взирая на начальницу.
— Шантаж, — заявила оная. Бросила на меня какой-то странный взгляд. Обреченно выдохнула и передала ключи от Феррари. — Но если на ней будет хоть царапинка! — грозно заявила Райс. — Вычту из жалованья. Учти это!
Детектив Бенедикт довольно ощерился, посмотрел на меня хитро, задав первый вопрос своему первому стажеру:
— Права есть?
Я торопливо кивнула. Лишь бы взяли в дело.
— Отлично, — подытожил Бенедикт, бросив мне в руки ключи. Еле успела поймать. — Ты за рулем. — после этого детектив направился к двери. — И вот еще, новенькая. Если хоть одна царапина — тебе отвечать.
Собравшись уже идти следом, резко остановилась. Мне? Отвечать за дорогущее Феррари. Кто ж знает, с кем нам на деле столкнуться придется? А если ее какой недоброжелательный оборотень решит изувечить? Я растерянно посмотрела на начальницу. Та, ухватившись за виски, болезненно поморщилась. Доставлял ей хлопот этот Бенедикт. Снова обреченно вздохнув, Лайма жестом дала понять, чтобы мы выметались из ее кабинета. Я послушно развернулась, посеменив за странным детективом, которому и дверь, в отличие от меня, открывать не пришлось.
***
— Веди аккуратнее, новенькая, — причитал детектив, развалившись на заднем сидении спорткара. Бенедикт перелистывал изображения на мобиле, периодически морща свой лоб от очередного резкого толчка, — тебя где водить учили? Ей богу, лучше б я на поезд согласился.
— Ххххорошо, — боязненно проблеяла я, резко затормозив перед очередным светофором. Единственная машина, коей мне пришлось до этого момента управлять, был дедушкин жигуленок, больше похожий на ржавую консервную банку. Поэтому, откровенно говоря, мне было очень страшно рулить таким шикарным автомобилем. Кроме того, я больше к механике привыкла, а тут полный фарш на автомате.
— Мдааа, — покачал головой детектив, — достался напарничек на мою голову, — рассматривать фото с места убийства при такой «блистательной» езде было невыносимо, и Бенедикт решил занять себя другим не менее важным делом. Например, помотать нервы коллеге. Мужчина набрал номер, нажав на вызов. Ответили далеко не сразу.
— Алоха, Бен! Как дела идут? — наигранно весело ответили мужским голосом. На фоне слышались женские смешки и шум волн.
— Наглая ты волчья морда, — укоризненно бросил Бенедикт, а я была, мягко говоря, шокирована, таким вот обращением. Неужели он настолько хорош в своем деле, что может позволять себе такие вольности?
— Ээээ, что-то не так? — после долгой паузы спросил собеседник.
— Ты еще спрашиваешь?!!! Все не так! Пока я занимаюсь раскрытием преступлений, некоторые баклуши бьют!
— Бееен, — собеседник включил умоляющий тон, — ну я сто лет в отпуске не был. Неужели я виноват в том, что мой дядюшка намерился жениться именно тогда, когда я решил улететь. Я же заранее все планировал и не мог отменить путевку.
— И то, что твои сородичи мрут, как мухи, хоть и волки, тебя не смущает, да?
— Так ты ж поехал на расследование, а значит, теперь все будет путем…
— Тащи. Свой. Мохнатый зад на родину! И чтоб пока я в Северные леса добираюсь, ты уже встречал меня, как полагается!
— Хлебом и солью? — неуверенно предположили на том конце.