Он открыл форточку, выкинул в нее бесполезный теперь графин, наскоро прибрал в комнате, потом нашел на полке телефонный справочник:
– А, б… е, ж… и, к… Ага, вот. Кафе, квартиры, кинотеатры, кислород… Кладбище. Улица Головинское. Бред какой-то. Хотя ладно, поехали.
Он вернул справочник на полку, сунул в карман ключи от машины и побежал вниз.
Головинское кладбище не представляло собой ничего особенного: густая зеленая шапка леса, возросшего среди могил, железная решетка, часовня возле входа. Первым делом Пустынник завернул в храм, купил десяток церковных свечей. Жизнь простых смертных настолько переполнена верой в бога, что в большинстве житейских обрядов не обойтись без христианских атрибутов, энергетика которых тесно сплетается с энергетикой людей. Небрежно сунув свечи в карман, маг вошел в ворота, остановился перед нищим, в шляпе которого валялась зеленая бумажка и несколько монет.
– Слышь, родной, – Пустынник достал из кармана десятитысячную бумажку. – Я у тебя две пятидесятки куплю. Уж очень нравятся…
Он кинул в шляпу десять тысяч, взамен выбрав две желто-белые монеты по пятьдесят рублей. Пожертвованные на кладбище, они являлись собственностью земли мертвых – как раз то, что требуется.
– Проклятый сатанист, – пробормотал нищий, но денежку моментально загреб в карман.
Маг, в мыслях которого уже начал созревать некий план, двинулся по тенистой дорожке, бросая взгляды на надписи на могильных плитах. Май, декабрь, август… Ага, вот и то, что надо. Гена Кимов, дата рождения – восемнадцатое сентября шестьдесят восьмого года.
Воровато оглянувшись, Пустынник черпнул с могилы горсть земли и торопливо направился к выходу.
Санкт-Петербург, Смольный, столовая,
банкетный зал. 14 сентября 1995 года. 17:45
Высокие окна банкетного зала были задернуты тяжелыми парчовыми шторами, и вечерним лучам удавалось пробраться внутрь только через узкую щель между карнизом и потолком, рассеиваясь в неясном полумраке. Света в помещении никто не включал, а потому очертания собравшихся за столом людей больше угадывались, нежели различались. Все они были в деловых костюмах: галстуки, рубашки, короткие стрижки. Даже обе женщины предпочли платьям юбку и пиджак.
Откинулась прикрывающая дверь в кухню занавеска, в зал быстрым шагом вошел еще один человек. Он оказался в мантии, с обычным для магов высокого ранга капюшоном на голове. Присутствующие вскочили, словно офицеры при появлении генерала, но вошедший небрежным жестом предложил им сесть, занял место во главе стола:
– Черемуха, что хозяин?
– Спокойно, о Великий, – отозвался упитанный, совершенно лысый мужчина. – Два раза порчу на него навести пытались, один гаврик вознамерился наговором на дым его заворожить и указ о предоставлении жилья подписать. Мы ему по тому же дыму икоту навели, чтобы о более земных вещах подумал. Он уже к невропатологу побежал, на колдовство больше не рассчитывает. Гаврик наш, местный, порча тоже из города. Похоже, либо забыли про нас в Москве, либо Изекиль понял, что хозяин под хорошим присмотром, и отвязался.
– Как девочки, Илаида? – повернулся маг к одной из женщин.
– Заключили договор с Мексикой об обмене выставками. Те обещали привезти одеяния тамошних жрецов в обмен на картины из Русского, но в Мехико случилось землетрясение, и все развалилось само по себе, без нашего вмешательства.
– А просто уничтожить эту коллекцию нельзя? – Пригладил короткие вихры скуластый мужчина перед ней. – Чтобы вообще голова больше не болела.
– Тегусиам после такого разозлится насмерть, – возразила женщина, – а он опасный противник. К тому же он почти наверняка захочет приехать, разобраться на месте, и вместо десятка нарядов мы получим настоящего, сильного колдуна из рода инкских жрецов.
– Дейчер, – кивнул Великий, – хорошо, что ты здесь. Как дела с гостем?
– Нет больше нашего гостя, – развел руками скуластый. – Арестовало его Фрунзенское РУВД, а москвичи в тот же день выдернули через ФСК. Я вмешиваться не стал, чтобы зря не светиться.
– Как арестовали? – не понял Великий. – За что?
– Заявление на него написали, на кражу. Вот милиция и повязала.
– Пустынника?! Обычная милиция за кражу взяла?! – За столом возникло веселое оживление. – Как же он дался-то?
– Вместе с группой захвата шел какой-то колдун, – пожал плечами Дейчер. – Видимо, достаточно сильный. Не наш. Я Пустынника вообще трогать не собирался. Подвел бы ему пару чиновников из Смольного, чтобы о нас не знали, и Москва бы опять на десяток лет успокоилась. Я, вообще, заподозрил, что тот парень из топорников. Крутились они возле нашего гостя. Но сегодня утром святоши стукнули бедолагу у следственного отдела и отволокли к себе на Монастырку. Значит, они его тоже не знают. Получается, посторонний маг у нас завелся. Не наш и не московский. Причем достаточно сильный, раз с Пустынником справился.
– Может, случайность? – подал голос еще один мужчина, тощий, как богомол. – Оказался рядом в тот момент, когда Пустынник испугался чего-то другого?
– Исключено! – покачал головой скуластый. – Я проверял, менты специально вызывали его перед штурмом дома, чтобы колдуна не упустить. К тому же именно этот новичок опознал сегодня в выгоревшей деревяшке Око Пустынника. Простому экстрасенсу такое не по зубам.
– Ну, и кто он? Откуда взялся?
– Мы провели обряд сжигания крови и заплетания нити на след, но покровителей среди духов у него пока не нашли. Зато по следу наплели трех обиженных чародеев из мира живых и одного среди мертвых. Подробнее пока никак…
– Ох, Дейчер, – постучал пальцем по столу главный из собравшихся. – Все у тебя свечи, клубки, пыль дорожная. Тебе никогда не приходила мысль, что существуют такие вещи, как телефон и архив? Снял бы трубку, вызвал справочную да и узнал: имя, место рождения, биографию, чем на жизнь зарабатывает.
– Прости, Великий, – смутился маг. – Я сегодня выясню.