В целом, в ходе праймериз Джону удалось доказать свои силы, и на съезд демократической партии в Лос-Анджелесе он пришел со значительным числом голосов делегатов — их у него было около 600, больше, чем у остальных кандидатов. Правда, их было еще недостаточно для победы, но Кеннеди надеялся перетащить на свою сторону те делегации, которые не успели определиться со своими симпатиями. Его цель была проста, он должен был победить при первом же голосовании, иначе многие делегации могли бы счесть себя свободными и при повторном голосовании выбрать кого-нибудь другого. Ставший его главным соперником Линдон Джонсон прилагал все усилия, чтобы не допустить подобной победы, на то же рассчитывал и вступивший в борьбу Эдлай Стивенсон. Стивенсона братья Кеннеди не боялись. Он пришел на съезд практически без всякой организации, и к тому же дважды подряд проиграв президентские выборы, не мог выглядеть привлекательной кандидатурой для партийных боссов. Тем не менее зал заседаний съезда буквально захлебывался восторгами в адрес Стивенсона, что было достигнуто при помощью примитивного мошенничества. Люди Стивенсона прошли в зал заседаний по билетам, предназначенным для людей Кеннеди. Они первыми пришли к кассам и, приколов к своим пиджакам значки «Я за Кеннеди» получили чужие билеты. Не отставал от Стивенсона и сенатор Джонсон. Видя, что Кеннеди имеет все шансы на победу, он заявил, что Джон неизлечимо болен и потому не сможет выполнять обязанности президента.
Конечно, Кеннеди платил своим соперником той же монетой. И дело было не только в его привычке за глаза называть Джонсона «полковником Кукурузная Кочерыжка». Как и его соперники, Джон нередко прибегал к грязным трюкам, но при этом, планируя очередную пакость, неизменно предупреждал своих помощников, чтобы они не рассказывали об этом Тедди, потому что тот этого не поймет. Он очень заботился о своем имидже, при чем не только в глазах избирателей, но и в глазах собственно брата. И, надо признать, у него это хорошо получалось.
Пока Джон вел сложные переговоры с лидерами демократической партии, Роберт поддерживал постоянные контакты со всеми делегациями, собирая информацию об их намерениях, а Эдвард, находившийся в самом зале заседаний, вел активную агитационную работу среди делегатов.
Во время решающего голосования Джон, как и все остальные кандидаты, следил за голосованием по телевидению. Он еще не успел получить необходимых для победы голосов, но уже знал, что выдвижение на пост президента от демократической партии у него в кармане. Намеком стала ликующая улыбка Эдварда, которого Джон заметил рядом с руководителем делегации штата Вайоминг. Убедив делегатов, что именно они решат исход голосования, Эдвард уговорил их отдать все 15 голосов Джону.
— Ну, дело сделано, — довольно заметил кандидат. Когда делегация Вайоминга проголосовала, в копилке Джона было 763 голоса, и это было больше, чем необходимо для победы.
Арена огласилась ликующими криками, никто уже не обращал внимания на председателя съезда, который продолжал выкрикивать названия штатов. Когда голосование закончилось, за Кеннеди было подано 806 голосов, за Джонсона — 409, за Саймингтона — 86, за Стивенсона — 79,5, а за всех прочих, всех этих «любимых сынов» штатов, выдвигающих свои кандидатуры только для того, чтобы позднее передать полученные голоса кому-нибудь другому — 140,5 голосов, но они никому уже не были нужны.
Как бы ни ликовали рядовые участники съезда, напряжение среди руководства демократической партии не спадало. Необходимо было избрать кандидата на пост вице-президента и борьба, развернувшаяся вокруг этого поста, была ничуть не меньшей, чем борьба вокруг кандидата в президенты. Кеннеди испытывал сильное давление со стороны различных группировок в демократической партии и в конце-концов после некоторых колебаний согласился на выдвижение сенатора от штата Техас Линдона Джонсона.