— Надо бы как можно эффектнее обставить наше появление на съезде.
— Так что же мне сделать, — поинтересовался Кеннеди, — разбить самолет?
— Вот еще! — ухмыльнулся Мосс. — Надо просто спрыгнуть на съезд с парашютом.
Кеннеди беззаботно рассмеялся.
По пути в аэропорт они заехали на Арлингтонское кладбище и несколько минут молча стояли над могилой президента Кеннеди. Надо сказать, что при жизни Джон Кеннеди упорно настаивал на принятии закона, который бы покончил с дискриминацией на расовой почве, и многие сенаторы, не говоря уже об Эдварде Кеннеди, рассматривали его как памятник погибшему президенту. Так что не стоит видеть в посещении кладбища особого предзнаменования последующих событий и пылко рассуждать о безжалостном Роке.
Было уже 8:25 вечера, когда они прибыли наконец-то в аэропорт и забрались в шестиместный самолет. Мосс сел на место второго пилота, справа от Зимни, Кеннеди — сразу за ними, спиной против движения, чтобы можно было разговаривать с супругами Баями, сидевшими в хвосте самолета. Погода была летной, и самолет взлетел. Однако, к северу погода стала портиться. Видимость была плохой, и всем хотелось скорее оказаться на земле.
К этому времени самолет уже миновал Нью-Йорк. Чтобы избежать болтанки, Зимни вел самолет зигзагами, и в результате они вышли из графика и в
10.30, когда должны были прибыть на место, были все еще в воздухе. Наконец, самолет стал приближаться к посадочному полю, и пилот связался с контрольной башней. Ему сообщили, что из-за тумана сажать самолет будут на посадочной полосе с самыми яркими огнями разметки и велели сообщить, когда самолет будет проходить над Истэмптоном, обозначенным как отметка Z (зет). Далее последовали переговоры:
БАШНЯ: Он еще не сообщил о приближении к отметке Z.
РАДАР: Он исчез с нашего радара, значит он должен пролетать его.
БАШНЯ: О'кей.
РАДАР: Лучше нырнуть.
ЗИМНИ: Прохожу отметку Z (последнее слово он не договорил).
После слов Зимни наступило радиомолчание. Наземные службы отчаянно переговаривались и вызывали самолет, но он не отзывался. Тем временем самолет снижался. Кеннеди еще раньше повернулся и приподнялся со своего места, чтобы посмотреть на приборную доску. Самолет летел в туманной мгле. Позднее сенатор Бай говорил, что «это был полет в черной пустоте». Кеннеди, не отрываясь, смотрел на альтиметр, показывающий резкое падение высоты. Неожиданно все увидели вокруг деревья. Зимни стал отчаянно пытаться набрать высоту, верхушки сосен царапали брюхо самолета, самолет содрогался и через несколько секунд рухнул в яблоневый сад. Его крылья отвалились, кабину смяло, фюзеляж раскололся.
Позднее, Гражданская Служба Аэронавтики провела расследование катастрофы. После нескольких месяцев исследования обломков, она пришла к выводу, что Зимни пошел на риск и, зайдя на посадку гораздо ниже дозволенной минимальной высоты, задел за верхушки сосен на холме, возвышающимся перед посадочной полосой.
Трудно сказать, что все это значит — ошибка пилота, не знавшего, что на его пути возвышается преграда? Ошибка наземных служб, не предупредивших о ней? Все вместе? Ясно одно — задев за деревья, самолет рухнул.
После катастрофы первым пришел в себя сенатор Бай. Он позвал жену, и она ответила, что с ней все в порядке. Как ни странно, супруги Бай отделались лишь ушибами и испугом. Затем Берч Бай окликнул Кеннеди, но тот не ответил. Глядя на него, Бай решил, что Кеннеди мертв. Тогда сенатор Бай вытолкнул жену из самолета и вылез вслед за ней. Он хотел выяснить, что случилось с Зимни и Моссом, и потому заковылял к носу самолета, чтобы взглянуть в кабину. Пилот и помощник Кеннеди лежали неподвижно, в крови. Бай не смог дотянуться до них. Неожиданно он ощутил резкий запах разлитого по траве горючего и смертельно испугался. Крикнув жене, что в любой момент может раздаться взрыв, он схватил ее за руку и бросился бежать. Однако, пробежав половину дороги, он остановился, перевел дух и пошел обратно к самолету.
Тем временем Кеннеди наконец-то обрел способность говорить. Сенатор Бай попытался вытащить его из-под обломков, но это оказалось не так-то легко. Бай и так не отличался ростом и мощью (не случайно в Сенате его иногда путали с сенатскими пажами), а рядом с Кеннеди и вовсе казался маленьким и хрупким, к тому же после удара его левая рука плохо ему повиновалась. И тогда Кеннеди сделал единственно возможную вещь: он сомкнул руки, обхватив правой рукой запястье левой руки, и накинул кольцо на шею Берчу Баю. Только благодаря этому Бай смог вытащить Эдварда из самолета.