В пилотном эпизоде эта проблема ставится очень прямо. Тони в буквальном смысле сбивает на машине Алекса Махэффи (Майкл Гастон), потому что Махэффи должен ему денег. Кристофер убивает Эмиля Колара (Брюс Смоланофф) вовсе не из-за того, что тот представляет угрозу для семьи, а потому что это самый простой способ устранить конкурента и для того, чтобы впечатлить своего ментора — Тони. Все это ужасно, и в глубине души, вероятно, герои это понимают, но подавляют эти мысли, чтобы дожить до вечера. Все это сформировало в Тони такое стойкое отрицание, что он жалуется Мелфи: «Мне приходится быть грустным клоуном».
Первый сеанс психотерапии, как и весь эпизод, тематически завязан на отношениях Тони с его матерью. На экране она появляется ненадолго — ее присутствие так же дозировано, как и присутствие на экране Брандо в «Крестном отце» — но, когда появляется, ее суровая раздражительность и хитрые уловки перетягивают внимание зрителей с таких динамичных героев, как Тони, Кармела и дядя Джуниор. Последний везет ее на день рождения Энтони-младшего (об этом она просила Тони) и намекает, что Тони надо бы прикончить за то, что он помешал убийству Маланги[18]. А когда Ливия не появляется на экране, о ней говорят другие герои.
Неврозы, связанные с Ливией, провоцируют обе панические атаки Тони. Причина и следствие становятся ясными, когда они с Кармелой и детьми отправляются на экскурсию в общину для пожилых людей «Грин Гроув», чтобы показать ее Ливии. Ливия замечает больничное крыло и обвиняет Тони в том, что он собирается от нее избавиться. Однако первую паническую атаку Тони интерпретировать несколько сложнее. Ближе к концу эпизода Тони пересказывает Мелфи сон про уток: он пытался выкрутить свой пупок, пока у него не отвалился пенис, а затем птица схватила его и улетела. Тони описывает птицу как водоплавающую, но отказывается называть утку уткой даже после того, как Мелфи подталкивает его к тому, что совершить этот небольшой прорыв. Утка-мать родила утят и вырастила их на заднем дворе дома Сопрано, но во сне Тони утка воплощает хаотическую и разрушительную силу. Дарительница жизни и защитница становится мучителем и разрушителем.
«Было так здорово, когда эти дикие создания поселились у меня в бассейне и вывели там своих маленьких деток», — говорит доктору Мелфи Тони. После этого он прерывается, расчувствовавшись от собственного рассказа. Описанная им трогательная картина раскрывает в нем нереализованный потенциал к проявлению нежных чувств, который способны ощутить даже утки и который он каким-то образом сумел в себе сохранить, несмотря на отца — легендарного гангстера — и сдержанную, суровую мать. Однако сам Тони этого не осознает. «Мне было грустно видеть, как они улетают», — говорит он, а затем словно отстраняется от самого себя, высмеивая свою сентиментальность: «Господи, он сейчас еще и разрыдается!» Тони так обожал уток, поселившихся в его бассейне, потому что их оберегала и растила утка-мать, лишенная скрытых мотивов, склонности к обману, манипуляции и уничижению. Ливия, несмотря на всю ее кажущуюся беспомощность, самая активная разрушительная сила в пилотном эпизоде — черная дыра, утягивающая в себя всю надежду.
Однако Тони не может или не хочет этого понять — по крайней мере пока. В конце концов, он решает, что плачет, потому что боится потерять свою семью. Потерять ее в результате чего? Пули? Тюрьмы? Сердечного приступа после переедания?
«Чего вы боитесь?» — спрашивает его Мелфи.
«Я не знаю», — отвечает Тони.
Однако, даже если он этого действительно не знает, в самом сериале содержится рефлексия на этот счет.
Обе панические атаки Тони были своеобразными ненастоящими смертями, которые напоминали инфаркт или инсульт. Столкновение лицом к лицу со смертью часто побуждает людей пересмотреть свои взгляды на жизнь, поправить свое эмоциональное или ментальное состояние, стать сильнее и дает толчок к развитию. Однако Тони, судя по всему, не из таких людей. Есть ли для него надежда? Возможно, состояние Тони связано со страхом перед отсутствием надежды. Возможно, он боится, что его мать слишком сильно проникла в его сознание, что она всегда там будет и продолжит им манипулировать.
Сезон 1 / Эпизод 2. «46-й размер»
Сценарист — Дэвид Чейз
18
После того как Тони не удалось уговорить ни Джуниора, ни Арти — тому законопослушная жена Шармейн (Кэтрин Нардуччи) запретила принимать странные билеты на круиз, которые Тони пытался им всучить, чтобы ресторан был закрыт на момент убийства, — Тони взрывает «Везувий», решив, что это принесет его репутации меньше вреда, чем убийство.