— Грустно, что вы потеряли того, кого любили, но при все при том — это лошадь.
— Что это еще за херня?
— Единственный раз, когда вы были так же эмоциональны на приеме, это было после случая с утками.
Не знаю, повсюду какая-то херня. Будто бы какой-то злобный ублюдок уничтожает человеческую расу.
Моя жена молится Богу. Что за Бог творит такую херню?
Плоский экран — это вещь. Никаких бликов, высокая четкость. Я смотрел фильм в порту, в Сирс, шерсть в носу у Карла Моуди торчит чисто кабеля.
Выход только один: если любимая собака заболела бешенством — избавь ее от страданий.
Какой-то привкус, как от носков.
У меня слушанья в судах по экспертам, у тебя мозговправы, а теперь и этого в лечебницу.
Я живу ради тех нескольких минут когда мы видимся. Мне кажется, что жизнь как песок уходит сквозь пальцы, и я никогда не буду счастлива.
— Для тех, кто меня не знает, меня зовут Доминик. Я алкоголик и наркоман.
— Плюс гондон.
— Значит, советы будет давать дважды неудачник.
— Среди выздоровевших неудачников нет.
— На прошлой неделе я пришла домой и узнала, что ты убил собаку. Это стало последней каплей.
— Э-э-э, ты убил собаку? Это зачем?
— Случайно? Она что, лаяла?
— Он сел на нее когда был под кайфом.
Ты убил маленькую Казетт? Да тебя самого придушить надо, гондон мелкий.
Когда однажды утром я пришел открываться, ты лежал головой в унитазе, твои волосы были в сортирной воде. Это отвратительно.
— А вот и мистер Безупречность.
— Мы собрались поговорить о том, как ты убиваешь себя наркотой, а не о моей личности.
— Я убиваю себя? Да ты столько жрешь, что скоро у тебя сердечный приступ будет, а нет еще пятидесяти.
Такие как я нужны для того, чтобы своим примером вдохновлять таких как ты.
В этом проблема американцев. Они никогда не ждут ничего плохого, а весь оставшийся мир только плохое и ждет, и не разочаровывается.
Ну, ты не плох, у тебя есть хорошие черты. Ты большой, сильный, жизнелюбивый, озорной, ты всегда мне нравился.
Собственно, я считаю, что жены должны ездить в небольших тележках за машиной, как в мультиках. Как за Ноевым ковчегом плыла небольшая лодка со скунсами.
Да вашу мать, это была шутка. Или тут все серьезно как в раковой больнице?
«О, моя мама обкончалась бы при виде жаркова». «О, так вы родились вторым». «О Кармелла водит машину, зашибись как интересно».
Стейк с зубочисткой папин. Он любит, чтоб мясо еще мычало.
Я отвез торт на могилу Карен. Я его похоронил.
— Ты предложила моему племяннику кофе?
— Я лицензированная сиделка, а не прислуга.
— Ты предложила ему аспирин?
Передайте ему, чтоб он перестал сигналить, а то я ему этот гудок в гудок захерачу.
— Вы посмотрите, что я принесла.
— Просто фаршированные артишоки. Не, я кактус не буду.
— А почему он только с тобой говорит?
— Потому что я самый старший и ближе всех к загробной жизни.
Истины и боли, да ладно, я всего лишь охренительно жирный мошенник из Нью-Джерси.
Просто мертвым нечего нам сказать, Бобби. Мы, из-за своего нарциссизма считаем, что им не все равно. Время действительно лечит.
— Я без понятия, какие советы ему дает Джонни.
— Джонни обычно голос разума, мы без труда с ним находим общий язык.
Это правда, Джон прагматик, но он еще и жадный пидорас.
Это кажется нереалистичным, почему офицера должно волновать симпатичный матрос или нет.
— Ну не знаю, Эйджей, школа.
— Он достаточно взрослый, чтобы портить себя самостоятельно.
Не, ну ты видел? Насчет билетов? Два года ноет без передыху, что мы никуда не ездим. Я организую поездку, самый крутой отель на побережье, и вдруг псориаз ее мамаши превращается в бубонную чуму.