Выбрать главу
* * *

Все будет хорошо, Тони. Твои друзья, твои дети, они все очень любят тебя.

* * *

Альцгеймер… это смертный приговор. Лет десять-пятнадцать ты шут, а потом умираешь делая под себя. Я знал людей с болезнью Альцгеймера.

* * *

— А как вас зовут?

— Не все ли равно? Скоро я сам это забуду.

* * *

— Тебе это не кажется диким?

— Что?

— Наша семья. Отец, которого подстрелил наш чокнутый дядюшка.

* * *

Знаешь, что интересно? Это заметила Дженис: когда Эйджей говорит о Тони, он не употребляет слово «папа», он говорит: «Энтони Сопрано не умрет».

* * *

Привет, Ахмед. И вы тут? Над этим баром пора шатер ставить.

* * *

Дядя Джуниор ответит за это, не беспокойся. Я с детства наблюдал, как ты был добр к нему, он не смел так поступать. Это ему не сойдет с рук. Ты мой отец. Я всажу этому чертовому маразматику пулю в башку. Я обещаю. Я не верю, что мы не будем больше все делать вместе. Потому что будем. Я серьезно.

* * *

В какой-то степени все белые люди похожи.

* * *

Когда-нибудь мы все умрем, и станем такими как это дерево. Не будет ни меня, ни вас, но пока нам нужно тепло, нам нужен тот, кто возьмет на себя ответственность.

* * *

Как писатели, мы все немного помешаны на собственной навязчивой идее, мы мифологизируем нашу внутреннюю сущность.

* * *

— Он вроде как еще жив, когда они режут его на куски.

— Он замечает это на следующий день.

* * *

— На мое первое свидание он принес нам с матерью по дюжине роз, а отцу электродрель за двести долларов.

— Нетипичная история любви.

— Я даже не знаю, любила ли я его несмотря на это, или за это.

* * *

— О, Мадонна! Он ужасно выглядит!

— Дядя Поли, так нельзя говорить, только о хорошем.

* * *

Парень пригласил меня позировать для мужского постера. Он был гомик, но мне все равно это польстило. А сейчас? Вот, смотри, в морщинах, как дырка у старухи.

* * *

— Мы должны отвезти ей ее долю.

— Это все равно, что признать свою вину.

— Тони пришел в себя, когда он лежал в коме, все были там и разговаривали с ним, сестра, Кармелла. Кто знает, что они наговорили, может он ждет эти деньги.

* * *

Иногда я предаюсь унынию, но ветер могучий ведет меня к небесам.

* * *

— А че бы тебе не прокатиться с могучим ветром, да не вздремнуть на облачке?

— Ты думаешь, это я повесила? Не я.

* * *

Слушай, Бобби, ты нормальный парень, но нельзя прикрываться всей этой родственной туфтой. Мужчина ценен, когда достигает всего сам.

* * *

— Вы слышали благую весть?

— Господи Иисусе!

— Верно.

* * *

— Я подумал, надо зайти и помолиться вместе.

— Развлекуха для убогих.

— Крутые парни тоже молятся.

* * *

— Миссис Сопрано, мы тут беседовали с вашим мужем, собирались помолиться.

— Они собирались.

* * *

— О, боже мой!

— В чем дело, доктор?

— Да тут красная шапочка с бабушкой.

* * *

— Смотри, кого я привел.

— Ух ты, принц свалок и помоек!

* * *

Биопсия бумажника? Вон из моей палаты, долбанутая!

* * *

Ты мошенница и обманщица. А она еще хуже, потаскуха. Моя мать — шалава.

* * *

— Простите, приветствую. Вы ведь друг Энтони? Я бы хотел узнать как он.

— Да уж получше ваших чертовых монахинь.

* * *

— Я надеюсь, вам удалось вчера поспать. Я храпел как сукин сын.

— Надеюсь, вам тоже удалось. От моего пердежа всем уши закладывает.

* * *

— Твоя тетя, она ведь монахиня? Всегда было интересно, а у них там волосня есть?

— Ага, газончик.

* * *

— А эти свадебные кольца? Они в натуре думают, что замужем за Иисусом?

— Насколько я знаю, да.

* * *

Отвечаю, каждый здесь сам по себе, борется на ринге за свою жизнь, как вот этот бедолага безмозглый.

* * *

Представьте, что эти боксеры две волны в океане или два воздушных потока, два торнадо, к примеру. Вроде бы две разные вещи, да, два отдельных явления, но это не так. Эти торнадо просто ветер, и кривые потоки которого движутся в разных направлениях. Суть в том, что каждый не сам по себе, все взаимосвязано.