— Только если на шесте. Тащим его в дом?
— А зачем? Там наверняка стоит наблюдение и куча секреток, которых при желании наш господин псевдопрофессор сможет активировать. Что скажешь?
— Скажу, что это скорее всего спецназ разведки, — светловолосая обошла вокруг застывшего столпом профессора. — Причем, штучный товар. Со спецподготовкой.
— Вы не поняли, с кем вы связались, — прохрипел профессор.
— И с кем же? — спокойно поинтересовался парень и чуть интенсивнее пошевелил пальцами, заставив профессора прекратить дышать на пару мгновений.
Профессор, несмотря на красную пелену от гипоксии, молчал, стиснув зубы. Лучше уж сдохнуть.
— Бесполезно, — заметила девушка. — Если он профессионал, пытки не дадут результата. Сдохнет, но не сдастся.
— Да, тяжелый случай. Что будем делать? — задумчиво потер подбородок парень.
— Кончайте свою игру, убейте меня, — прохрипел профессор.
— Э, нет, так просто ты не отделаешься, — парень отвлекся на мгновение и словно бы прислушался. — Понял.
— Точно, — сказала девушка. — Так и сделаем.
Она подошла к профессору, и у того в голове словно бы разорвалась бомба. Свет померк.
— Кто же он на самом деле? — я подошел к лежащему без сознания телу профессора и обыскал его.
— Без обыска дома мы этого не узнаем, да и не стоит сейчас этого делать, спалимся, — сказала Хитоми. — Как мы и подозревали, это подставной.
— Тогда где настоящий? И кто он?
— Все ответы на базе. И въедем мы на нее на плечах профессора. Мизуки, ты готова?
— Да. Наденьте на него шлем, — скомандовала сидящая дома Мизуки.
Я натянул на голову профессора сеточку с блестящими клепками.
— Готова. Смотрите за куклой, чтобы не поранился.
Лежащее тело конвульсивно дернулось несколько раз, перебирая ногами, резко повернулось на бок, потом выгнулось дугой, и, наконец, неуклюже поднялось и пошатываясь стало, задрав одно плечо выше другого. Потом внезапно выпрямилось.
— Эвокация прошла успешно, — раздался в голове голос Мизуки. — Теперь я им управляю.
Профессор вдруг невинно захлопал глазами и принял позу девочки из аниме.
— Хватит баловаться, — строго сказал я под хихиканье Мизуки. — Сколько у нас времени, пока его окончательно не хватит обширный инсульт?
— А вот времени у вас… — она затихла, видимо прикидывая, — пару часов точно есть. Хватит?
— А ёкай его знает.
— Тогда начинайте уже.
— Поняли, приступаем!
— Сажай профессора так, чтобы при проезде КПП они видели его рожу в окне, — сказал я Хитоми. — Мы с тобой проедем с ним под скрытом.
— Хорошо владеть магией, когда остальные ей не владеют, — хихикнула Хитоми.
— Особо не расслабляйся, а то чревато. Не забывай, куда мы едем.
— Можешь мне это не напоминать, — насупилась Кошка.
— Ну тогда поехали, — я закинул туго набитую сумку на пустое переднее сиденье.
Все те полчаса, что мы ехали в лабораторию, я пытался подавить в себе выброс адреналина. Нервничаю я немного в таких операциях, ну а у кого нервы железные? Может только у Хитоми, но она модификант, она может регулировать секрецию базовыми протоколами, зашитыми в ее имплант. Обычному человеку это было противопоказано.
— Вот и приехали, — сказала Хитоми. — Уходим под скрыт.
— Не помешает, — согласился я, обозревая проволочный забор и КПП с вышками охраны.
— Беру управление профессором на себя, и до связи, — раздался голос Мизуки.
— До связи.
Машина проехала еще метров двадцать, и остановилась перед преградившем ей дорогу автоматчиком. Профессор опустил стекло.
— Такахаси-сан? — подошел охранник к дверце.
— Не видишь, что ли? — усмехнулся профессор улыбкой Мизуки.
— Вы один? — охранник глянул в салон, но в упор не увидел нас, сидевших без дыхания.
— Да.
— Хорошо, проезжайте, — охранник выпрямился и сделал отмашку.
— Как хорошо, когда охрана не задает вопросов, что делает руководство в столь поздний час, — заметила Кошка, когда мы отъехали уже прилично от поста охраны и подъехали ко входу в лабораторию.
— На то оно и руководство, — сказал я.
— Ладно, прекращайте трепаться, мешаете мне профессором управлять, — раздался раздраженный голос Мизуки.
Профессор первым вылез из машины, затем мы выскользнули следом за ним в его же дверь — а то вдруг у охраны возникнут вопросы, почему двери самопроизвольно открываются и закрываются, а никого не видно.
Профессор прижал ладонь к биометрической панели. Стоп, а панель-то не простая, она еще и на ауру настроена. Так что обычный фокус с расчлененкой бы не прошел. Да и что от магов еще ожидать?
Профессор открыл дверь, и кивнул вооруженному охраннику на входе, сидевшему за столом.
— А вот этого мы не предусмотрели, — сказала Хитоми.
— Мы много чего не предусмотрели, — ответил я, проходя мимо охранника.
— Я к себе, — сказал профессор.
— Да, Такахаси-сан! — поклонился охранник.
И профессор пошел к себе в кабинет, хорошо, что у нас было его местоположение на планах от аватара.
Перевел я дух только тогда, когда мы попали внутрь, в кабинет Такахаси и закрыли за собой дверь.
— Ну давай уже! — нетерпеливо сказала Мизуки.
— Сейчас, — я выдернул древний оптический кабель из компьютера — беспроводной связью здесь не пользовались в силу протоколов безопасности— и со щелчком вогнал его в принесенный с собой репитер.
— Сейчас… Все, вошла! — Мизуки довольно хмыкнула. — Ну теперь посмотрим… Ох…
— Что такое, Мизуки?
— Вам надо самим на это посмотреть, — сказала Мизуки, — и перед глазами возникло помещение их серверной.
— Это еще что такое? — Хитоми с недоумением разглядывала картинку странного агрегата, к которому подходили провода и шланги. — Впервые такое вижу.
— Это брейнфрейм, — даже через имплант голос Мизуки казалось приобрел хриплое звучание. — Один из первых. Познакомьтесь с настоящим профессором Такахаси!
— Что? — сказала Кошка.
Вот что скрывала лаборатория. Брейнфреймы в будущем были запрещены по одной простой причине — это был человеческий мозг, отделенный от тела и продолжавший функционировать как часть вычислительной системы. Помимо неустойчивого функционирования такого компьютера, оставались и этические проблемы — редко кто добровольно согласился бы расстаться с телом и стать одним из процессоров, существуя только в виртуальности. Только смертельно больные люди могли согласиться на подобное предложение и сменить тело на ящик с трубками и проводами. За несанкционированное создание брейнфреймов наказание было одно — смертная казнь, причем безо всяких церемоний, простое обезглавливание. Но адептов Нанда это не пугало.
— Профессор Такахаси просит его убить, — сказала Мизуки. — Он не стал таким добровольно. Взамен этого он предлагает поделиться всем, что знает.
— Скажи, что мы сделаем это, — я переглянулся с Хитоми. Она кивнула, подтверждая.
— Поднимай куклу, — я скомандовал Мизуми, и поднял сумку. — Где это помещение?
— Подвал, комната номер пятнадцать.
— Мы идем.
«Профессор» поднялся из-за стола, повинуясь командам Мизуми.
До подвала мы дошли без приключений, не встретив никого, кроме пары охранников на своем пути. Кукла открыла карточкой дверь, и мы попали в помещение с душным воздухом с легким запахом нагретого пластика, гоняемым системой вентиляции по залу с перемигивающимися дисплейчиками шкафами оптических компьютеров.
— Вот и он, — я с содроганием посмотрел на непонятный агрегат, внутри которого был мозг профессора. — Готовим заряды.
— Хорошо, — Хитоми полезла в мою сумку. — Сначала ЭМИ, а потом все к чертовой матери?
— Да. Давай.
— Эй, а что вы тут… — внезапно открылась дверь, и вошел охранник, моментально схватившийся за пистолет. Времени особо не было, я шевельнул пальцами, и он рухнул на пол с переломанной шеей.
— Что это было, Мизуми?
— Да не знаю я. Какой-то ретивый охранник решил зайти.