— А что со второй половиной? — спросил Терри и оглянулся через плечо, проверяя, плотно ли закрыл за собой дверь.
— Анко Митараши сейчас здесь вместе с командой, — ответил Тео, имевший встречу с куноичи-разведчицей не далее как вчера. — И Мадара Учиха тоже.
— Ух… — Терри присвистнул. — Что ж, я уверен, эти опять что-то нароют. Так что и нам нужно поторопиться с результатами… Нужна какая-нибудь помощь, Тео?
— Пока нет, спасибо, — покачал головой Нотт. — Сейчас я просто жду новостей от миссис Люпин. Потом, скорее всего, мне понадобится второй мозг.
— Договорились! — подмигнул Терри и вышел, возвращаясь к своей основной работе.
Когда за ним затворилась дверь, Тео позволил сдерживаемой улыбке проскользнуть на губы. Последние два года в школе очень сплотили их всех, особенно старшекурсников, кто действительно понимал, в отличие от мелких, что происходит. А происходило многое. В тот год, когда их курс был на шестом, школа первый семестр жила в тревожном ожидании нападения начавшего войну Волан-де-Морта. Затем во время рождественских каникул большая часть учителей погибла — мало кто знал подробности, но Тео имел информацию, что преподавателей отравили за рождественским столом. После этого, когда Хогвартс потерял могучих защитников, к власти пришли Пожиратели Смерти — это были тёмные месяца, и только благодаря Северусу Снеггу и вмешательству шиноби, спрятавших маглорождённых учеников, не дошло до человеческих жертв. Хотя многие испытали на себе Круциатус и другие педагогические практики Амбридж и Кэрроу.
После победы в войне начался долгий процесс восстановления жизни в Хогвартсе — Пожиратели в своё время навесили по школе множество Тёмной дряни, нацеленной на нарушающих предписание ходить только по определённым маршрутам учеников. Тогда хогвартское подполье, во время правления Пожирателей боровшееся с ними и защищавшее учеников под руководством Саске и Сакуры, получило много полномочий. Его члены встали над другими учениками и старостами, над факультетами. Отряд Дамблдора. Бывший тайный клуб по защите от Тёмных искусств был реорганизован в официальную и очень уважаемую в школе организацию.
Им было нелегко. Учёбу приходилось совмещать с патрулями, помощью профессорам в выявлении и ликвидации раскиданных по школе Тёмных ловушек и многим другим. Иногда даже доводилось вести уроки у малышни — профессорский состав потерял много крови в Рождество того года, и восстановиться быстро был не способен. Занявшая директорский пост МакГонагалл приложила все усилия для того, чтобы школа продолжала функционировать, как положено, — Тео уважал её старания и вместе с прочими членами ОД делал всё возможное для того, чтобы Хогвартс вернулся к процветанию.
На следующий учебный год — для Тео последний — всё стало получше. Школу обезопасили, нашли новых профессоров, а дети почти перестали дрожать в коридорах и бояться оставаться одни. В слизеринскую гостиную вернулись мир и спокойствие… почти вернулись — слишком у многих семьи пострадали в войне. Тео понимал этих ребят, озлобленных на победившую сторону, посадившую их отцов, дядьёв и братьев в Азкабан, — но сочувствовать не собирался. Свою собственную потерю он пережил, переживут свои и они.
Его отца, как одного из членов пожирательского ближнего круга, отправили в Азкабан на пожизненное с лишением всех привилегий и титулов. Теперь Теодор, единственный наследник, был полноправным главой семьи и владельцем мрачного Нотт-холла — родового гнезда, затерянного на просторах северо-западной Англии. Впрочем, с тех пор, как поступил на службу в Министерство, Тео там почти не появлялся — за особняком следили домовики, а он сам предпочёл снять небольшую квартиру в Косом переулке. Драко, конечно, смотрел на него удивлённо и порой начинал выспрашивать, почему его друг бросил родовое поместье и живёт в какой-то халупе (очень уютной и комфортабельной двухкомнатной квартире, если уж на то пошло), но Тео предпочитал в тему не углубляться. Малфои были едва ли не единственными чистокровными, кто в этой войне выиграл что-то, и Драко однозначно не понять, что значит стыдиться родового наследия.
А в Косом переулке жить оказалось на удивление хорошо. Стало легко выбираться вечером на прогулки, да и до работы можно было добраться пешком. Кроме того, Тео нравилось соседство. В том же доме, что и он, снимал квартиру Энтони Голдстейн, Терри и Дин Томас, делящие квартиру, жили через дорогу, а по соседству с ними — сёстры Патил, которые нередко подкармливали не особо готовящих парней вкуснейшей острой едой. Дальше по улице располагался шумный магазин близнецов Уизли, в котором нередко можно было наткнуться на всех представителей их семейства, как и Гарри Поттера, как и Лаванду Браун, и Анджелину Джонсон, и многих других знакомых.
Иногда задумываясь об этом, Тео ловил себя на том, что нынче плотно окружён когтевранцами и гриффиндорцами. Более того, не видит в этом ничего плохого. За последний год в школе ему осточертели кислые мины слизеринских соучеников — недостойно чистокровных так по-детски очевидно показывать все свои чувства! В Хогвартсе Тео спасался от них в компании членов ОД. Теперь же попросту выкинул из своей жизни и не горел желанием возвращать. Из всех слизеринских знакомых только с Дафной и Асти Гринграсс Тео поддерживал переписку и пересекался иногда за кофе, да ещё Драко сохранял свой статус лучшего друга Тео — на этом всё. По бывшему кругу общения Нотт совершенно не скучал, более чем довольный новым.
Тео отвлёкся от мыслей и созерцания стены, когда на его столе с предупреждающим звуком возникла служебная записка. Быстро развернув её, надеясь на то, что вести от Нимфадоры Люпин, Тео с некоторым огорчением прочитал, что его хотят видеть в Отделе тайн. Кто хочет видеть, было понять немудрено даже без длинной витиеватой подписи.
Спустившись на самое дно министерского здания, Тео решительно зашагал по длинному коридору, отделанному тёмной плиткой. Это место, стыдно признавать, давило на него. Там, в конце коридора, Отдел тайн — но если свернуть на мрачную лестницу, можно спуститься ещё ниже, в старые залы суда. Туда, где после войны шли процессы над Пожирателями Смерти. Где его старика отца приговорили к пожизненному на глазах у самого Теодора. Где отец во время последнего слова посмотрел в глаза Тео и заявил, что разочарован своим предателем сыном…
Сам Тео свои действия во время войны не считал предательством. Он встал на ту сторону, которую считал лучшей. И дело вовсе не в высоких побуждениях или промывке мозгов — дело в банальном выживании. Тео знал Саске достаточно хорошо и прекрасно понимал, что с такими шиноби, как он, его команда, его брат и коллеги Итачи по организации Акацуки, Волан-де-Морту не победить. Даже с собственным шиноби-союзником — сторонники Ордена Феникса банально сильнее.
Тео невольно хмыкнул. Выбор в войну очень его сроднил, даже как-то сплотил с семейством Малфоев.
— Добрый день, мистер Малфой.
— Добрый день, Теодор.
Тео крепко пожал руку отца своего лучшего друга и даже легко улыбнулся.
— Как ваши дела, сэр?
— Как обычно, множатся, — тонко усмехнулся в ответ Люциус и предложил ему сесть. Кабинет лорда Малфоя был обставлен с отменным вкусом, но без излишней напыщенности. Конечно, в большом рабочем столе из тёмного дерева и длинном шкафу с дверцами из богемского стекла Люциус Малфой себе не отказал, но от золочёной лепнины воздержался. Больше всего Тео заинтересовало устройство, размещённое на углу роскошной столешницы и подозрительно напоминавшее маленький стеллаж для хранения магловских компакт-дисков (Тео видел такой в квартире Терри и Дина, куда неугомонный Томас нередко стаскивал «крутые» магловские штучки), но заполненный тонкими квадратами стекла. Справа от стеллажа находилась стойка для хранения свитков, сейчас почти полная документации из другого мира.