— Извините, Конохамару-сенсей, это было срочно, — заявила Саюри. — В классе через один может в ближайшее время произойти взрыв, и мы с Боруто пытались решить, как лучше прятаться, когда рванёт.
— Что?! — всполошился учитель, но тут же понизил голос. — Саюри-чан, о каком взрыве ты говоришь?
— Ну, понимаете… — протянула Хьюга словно в смущении, — в том классе близнецы Митараши, и они принесли с собой какие-то склянки в школу — я слышала звон из сумки Хаширамы…
— Сидите тихо и соблюдайте спокойствие! — строго потребовал Конохамару-сенсей и буквально выскочил из класса. В гробовой тишине было слышно, как он быстро прошёл по коридору, резко открыл одну из дверей, а затем обратился к кому-то, по всей видимости, другому учителю — разборчиво Изуна услышал только «Митараши» и «опять что-то принесли».
Саюри, до того сидевшая с неестественно прямой спиной и крепко стиснутыми челюстями, едва не сорвалась, но вовремя проглотила смех. Заметивший это Боруто, не удержавшись, захохотал, и Саюри мгновение спустя присоединилась к нему, а вслед — и многие одноклассники, до которых стало доходить, что это — разводка. Изуна был одним из единиц, кто удержался от смеха, даже неодобрительно покачал головой — конечно же, в тот момент, когда Конохамару-сенсей, раскрасневшийся и недовольный, вернулся в аудиторию. Видимо, сумки близнецов всё же проверили, и ничего в них не оказалось. Хохот в классе тут же стих.
— С вопросами безопасности не шутят, Саюри-чан, — проговорил сенсей.
— Ой, простите, я не знала, — сокрушённо вздохнула она. — Вы забыли это упомянуть.
Чтобы сдержаться, Конохамару-сенсей на миг поджал губы.
— Теперь упоминаю, — сказал он уже вполне ровно и повторил: — Никаких шуток на темы, связанные с безопасностью, здоровьем и трагедиями в деревне или за её пределами. Всем ясно?
— Да, — ответил Изуна хором с остальным классом, вполне удовлетворённый. Саюри своей выходкой дала ему пищу для наблюдений.
— Тогда на сегодня всё, — объявил сенсей. — Завтра мы начинаем в восемь утра с теоретических занятий, а после обеда будет первая тренировка — я хочу посмотреть на ваш общий уровень физической подготовки. Так что будьте готовы показать себя.
— Хорошо, — отозвалась пара человек, и все начали расходиться.
Изуна без спешки поднялся, нарочно медля, чтобы не попасть в толпу у двери класса. Он обернулся к друзьям, однако обнаружил только Боруто, задумчиво трущего подбородок.
— А Саюри?..
— Ты тоже не заметил, как она смоталась? — синющие глаза друга горели восхищением. — Во даёт, даттебаса.
— И не говори, — протянул в ответ Изуна, невольно поморщившись. Стыдно было признавать, но пока Саюри на голову превосходила что его самого, что Боруто по части проворности. — Чем займёмся?
— Я пойду домой, — только поднявшееся было настроение Боруто стремительно ухудшалось. — Я наказан, забыл?
— Увы, такова судьба тех, кто не умеет держать язык за зубами, — печально возвестил Изуна и похлопал друга по плечу. — Ничего, мы с Саюри хорошо проведём время. А потом непременно расскажем, как замечательно повеселились без тебя!
За это он едва не получил в живот, но успел (отчасти потому что ожидал подобного) отшатнуться от Боруто и победно засмеялся. Когда же ворчащий друг ушёл, Изуна побежал искать Саюри. Ему хотелось поделиться с ней подробностями вчерашней тренировки с отцом — всё же не каждый день скупой на похвалу Учиха Саске расщедривался на замечание, что у его сына есть потенциал стать неплохим мечником, если не бросит упражняться! «Не брошу! — пообещал себе Изуна, обегая здание Академии и направляясь в парк — Саюри обычно можно было найти в подобных местах. — Всем докажу, что я достоин имени Учиха!»
Голоса впереди заставили его затормозить, а после и вовсе со всей возможной осторожностью и прытью забраться на очень удобное для лазанья даже без использования чакры дерево. Кажется, назревало что-то весёлое.
Саюри стояла на парковой дорожке, а перед ней возвышались трое ребят постарше.
— Вы видели её глаза?! — воскликнул мальчишка с гербом клана Сарутоби на майке и ткнул в Саюри пальцем.
— Фу, белые! — скривилась девчонка, пришедшая с ними. Никаких отметок на одежде, чрезмерное нахальство — нетрудно отличить хорохорящуюся бесклановую.
— Вы, Хьюги, вообще люди? — хмыкнул другой мальчик. — У нормальных людей не бывает таких глаз!
Саюри потупилась и убрала за ухо выбившуюся из хвоста прядку.
— Не люди, — прошептала она.
— А? — Сарутоби шагнул к ней, угрожающе навис. — Не слышу тебя, белоглазка!
— Мы не люди… — проговорила девочка и резко вскинула голову. — Мы демоны!
Несколько быстрых движений — и задиры лежат на земле, испуганно пуча глаза. На пару секунд замерев в традиционной стойке клана, Саюри расслабилась и шагнула к обидчикам.
— Этому меня научила мама-демон, — проговорила она, глядя на них сверху вниз с недобрым прищуром. — А если не уберётесь сейчас же, покажу, какие уроки мне преподал папа-нукенин.
Затаившийся на ветке Изуна довольно усмехнулся. Он уважал тихую и добрую Хинату-сан, но был искренне рад, что Саюри пошла характером в отца.
Впрочем, когда задиры убрались восвояси, поджав хвосты, он не стал догонять подругу — возле неё возникли близнецы Митараши, а контактировать с ними Изуне совсем не хотелось: Саюри-то за шутку они ничего не сделают, а вот на нём отыграться могут, если неудачно подвернётся. Поэтому Изуна, выждав какое-то время, спустился с дерева и ушёл на клановый полигон, рассчитывая потренироваться в метании сюрикенов, чтобы завтра в Академии иметь, чем покозырять.
***
Первый месяц занятий прошёл незаметно. Изуне было интересно учиться, несмотря на то, что давалось мало нового материала для него, с ранних лет обожавшего читать и донимавшего вопросами мать и временами — дядю Итачи. Пока что детям преподавались основы. Конохамару-сенсей говорил об устройстве мира, о системе шиноби, о базовых принципах направлений искусства ниндзя. На тренировках тоже пока не происходило ничего особенного: первоклашкам, почти половина из которых была из семей гражданских, подтягивали физическую форму, к метанию железа не подпускали. Более того, на вопрос Изуны об этом сенсей сказал, что занятия с сюрикенами начнутся в лучшем случае через пару месяцев, да и то с тренировочных моделек из фанеры, не настоящих боевых орудий.
Изуну и его друзей подобный расклад не устраивал. Впрочем, с подачи Учихи троица старалась действовать хитро: никогда чрезмерно не доводила Конохамару-сенсея, а он, добрый, не сообщал о мелких выходках родителям. По вечерам же, приходя к кому-нибудь из троих, чаще к Саюри, домой, ребята делали невинные глаза и рассказывали, как просты те упражнения, что им дают, и как не хватает им сложных тренировок. Дейдара-сан обычно с удовольствием на это вёлся (делал вид — по глазам Изуна видел, как отца Саюри их ухищрения забавляют) и, если не был занят, лично отводил детей на полигон и давал в руки затупленные, но совершенно настоящие, прежде бывавшие в боях сюрикены и кунаи. Иногда, особенно если тренировки проходили на полигоне клана Учиха, к действу присоединялись тётя Хана и Шисуи, а как-то раз Изуне и друзьям довелось пересечься во время занятия с близнецами Митараши и их отцом. До того не разговаривавший с Сасори-саном, даже видевший его не так уж часто, Изуна искренне заинтересовался этим строгим почти до жестокости шиноби, умеющим донести свою мысль так, что ты её точно не забудешь. Сам Изуна после той тренировки накрепко выучил, что при атаке кукловода даже царапина — фатальна.
Мать долго ворчала, когда обрабатывала мазью его ранки — противоядие, разумеется, Сасори-сан дал ребятам сам, хотя и обстоятельно проехался при этом по их неповоротливости. Как Изуна понял, мать не была в восторге от того, что с детьми занимаются Акацуки, в особенности — кукловод. Однако ничего менять она явно не собиралась: взрослые тоже считали, что ребятам нужны тренировки более серьёзные, чем даёт Академия на первых годах. Но на данный момент помочь с ними помимо тёти Ханы и Дейдары-сана, у которого временно не было заданий, никто не мог — отец и Наруто-сан вечно пропадали на миссиях, как и дядя Итачи с Мадарой-саном, мать целыми днями сидела в госпитале, Хинату-сан вовлекли в клановые дела, а Гермиона-сан моталась между деревнями Альянса, давая какие-то консультации, — Боруто не знал, чем занимается мать, а на предложение Изуны порыться в её свитках и выяснить выпучил глаза и активно замотал головой. Всё-таки мать он боится, как огня.