Уголки губ отца слегка приподнялись — вроде бы мелкий жест, но на самом деле — улыбка. Учиха Итачи скуп на проявление эмоций, но Шисуи умеет ловить эти отголоски и искренне им радуется.
На улицах деревни их провожали взглядами — такими разными, что дух захватывало и сосало под ложечкой. Люди поглядывали недоверчиво, какая-то женщина поспешила перевести ребёнка на другую сторону улицы… Но это ничего, многие ведь здоровались, мрачный Ибики-сан даже сопроводил кивок добродушной усмешкой, перекосившей его израненное лицо, а Шикамару-сан вовсе какое-то время шёл рядом, что-то вполголоса говоря отцу, — Шисуи тогда сделал вид, что его куда больше интересуют витрины магазинчиков, даже отстал на пару шагов. За это он получил молчаливое одобрение отца — и оно стоило любых секретов, о которых общались взрослые. В отличие от кузена Изуны Шисуи не был любопытен.
В кафе на краю центрального парка Учих хорошо знали — они приходили сюда время от времени, так что хозяйка, улыбчивая Маори-сан, быстро принесла чай и их любимые сорта данго. Поблагодарив её, Шисуи наклонился и втянул носом аромат.
— Пахнет так замечательно… О, и чай у них новый: раньше был из северных провинций Страны Чая, а теперь, похоже, из южных… — он заметил, что отец наблюдает, и выпрямился. — Прости, не удержался.
— Всё в порядке, — отозвался отец задумчиво. — Как я понимаю, твоё обоняние крепчает.
— Угу, — кивнул Шисуи. — Сейчас нам в Академии заканчивают давать основы управления чакрой. После этого мама пообещала научить меня, как подавать чакру в нос, чтобы усилить обоняние ещё больше.
— Это полезный навык.
— Это точно, — Шисуи отвёл взгляд, поёрзал на скамейке. — И, может быть, он убедит бабушку Цуме принять меня… — он посмотрел на отца с затаённой надеждой, однако тот остался бесстрастен.
— Тебе нет нужды пытаться добиться признания клана Инузука, — спокойно произнёс отец. — Особенно чтобы сделать, как тебе кажется, приятное матери, — Шисуи быстро опустил глаза на тарелку с данго, краснея; отец точно уловил ход его мыслей. — Она уважает право матери, твоей бабушки, не общаться с нашей семьёй.
— Но почему? — тихо спросил Шисуи. — Почему так вышло? Ведь дядя Киба относится ко мне хорошо — так из-за чего бабушка всегда отворачивается и рычит, когда видит?
Повисла долгая пауза, заполняемая стуком тарелок и чашек других посетителей, звуками с кухни, разговорами. Шисуи подумал уже, что отец не ответит вовсе, но тот вдруг очень тяжело вздохнул.
— Это долгая история, Шисуи, — произнёс он тихо, устало. — Я бы хотел, чтобы ты стал взрослее и больше увидел в жизни, прежде чем услышишь её.
— Ты правда мне расскажешь? — Шисуи подался вперёд — он знал, что если отец пообещает, то выполнит непременно. Отчаянно хотел, чтобы пообещал.
— Когда придёт время, — ответил папа и взял палочку с данго, показывая тем самым, что тема закрыта. Шисуи не стал спрашивать ничего больше и тоже принялся за сладости, радуясь возможности просто посидеть с отцом.
***
Домой Изуна возвращался медленно, поглощённый мыслями. После разговора с дядей он попробовал посмотреть на задачку Конохамару-сенсея с иной стороны: с позиции эмоций.
В стрессовой ситуации сердце может среагировать быстрее мозга — рефлекс, который шиноби должен уметь держать под контролем… в идеале. На деле же это не всегда работает и для величайших шиноби, не говоря уже о простых смертных. Изуна знал, неоднократно убеждался, что Наруто-сан в первую очередь руководствуется чувствами. Дейдара-сан умеет себя сдерживать, но только если дело не касается семьи и близких людей. Мама однозначно в случае нападения на деревню в первую очередь убедится, что они с Тоби и Сарадой целы, и только после этого отправится в бой… А что отец? Способен ли он поддаваться эмоциям настолько, чтобы ставить их впереди расчёта? Изуна понятия не имел; для него отец был молчаливым, строгим, немногословным шиноби до мозга костей, на фоне которого Наруто-сан смотрелся едва ли не клоуном. Всегда ли он был таким? Неужели отец с самого детства умел держать холодной голову?..
— Смотри куда идёшь! — резкий окрик заставил Изуну споткнуться и неловко шарахнуться в сторону. — Рикудо великий, ну вот вроде Учиха — а бестолочь невнимательная!
— Простите, Анко-сан, — Изуна быстро поклонился. — Задумался.
— Будешь много думать — станешь как Итачи, — буркнула Анко-сан, но оттаяла так же быстро, как разозлилась. — Над чем так увлечённо думал, что аж дороги не видишь?
Изуна внимательно посмотрел на неё, оценивая. А что, если?..
— Если завтра наступит конец света, — произнёс он, не отводя взгляда, — с кем бы вы провели свой последний день?
Выражение лица Анко-сан изменилось совсем немного, но Изуна приметил: оно стало строже.
— С тем, кого Хокаге даст мне в команду, — ответила Анко-сан, запустив руки в карманы пальто, — потому что я буду в числе тех, кого Какаши-сама пошлёт разбираться в причинах и искать пути решения вставшей проблемы.
«Она — едва ли не лучший разведчик Конохи, — напомнил себе Изуна и отметил: — И отвечает соответственно».
После этой случайной встречи стало интересно: а что скажут другие шиноби? Все ли, как Анко-сан, будут думать в первую очередь о задании? Или кто-то поставит на первое место чувства? Выяснить Изуне было совершенно необходимо, и чем скорее и подробней, тем лучше. Так что он отправился первым делом, конечно, к штабу неподалёку от резиденции Хокаге, где обычно зависали пишущие и сдающие отчеты джонины — Изуна рассудил, лучше будет начать исследование с тех, кто уже долго служит. Затем при желании можно будет постепенно спуститься к чунинам и генинам, а если будет время, и вовсе порасспрашивать гражданских для составления полной картины.
Возле штаба как обычно сновало много шиноби. Устроившись на лавочке в теньке — октябрьское солнце уже не палило, но било по глазам, — Изуна высматривал тех, к кому мог подойти без опаски быть посланным ловить кошек по помойкам. Ему с самого начала повезло: из здания вышла Шизуне-сан, семпай матери, с кучей бумаг. Изуна оказался рядом как раз в тот момент, когда верхний листок снесло налетевшим ветром, и поймал его.
— Спасибо, Изуна-кун, — поблагодарила куноичи, возвращая лист на верх стопки и придавливая его собственным подсумком с мелким оружием.
— Не за что, Шизуне-сан, — мило улыбнулся мальчик. — Могу я задать вам вопрос?
— Да, конечно… только на ходу, ты не против? Какаши-сама ждёт бумаги.
Изуна закивал и пошёл рядом с ней в сторону резиденции. Выдержав небольшую паузу, он повторил вопрос, который задавал Анко-сан.
— С Какаши-самой, — ответила Шизуне-сан без раздумий, затем как будто бы смутилась немного. — Ты знаешь, это моя работа, как его помощницы…
— Ага… — протянул Изуна, пытаясь понять, что заставило куноичи нервничать — ведь ответила она, как и Анко-сан, с позиции шиноби. Разобраться сходу не удалось; вежливо попрощавшись, Изуна вернулся к штабу и стал по очереди вылавливать джонинов, задавая им один и тот же вопрос.
— Со своим кланом, ища возможность защитить его территорию и Коноху, — с достоинством ответил Неджи-сан, отец лучшего друга Шисуи.
— Не твоё дело, — отрезал торопившийся Райдо-сан.
— С семьёй, — мягко ответила Ино-сан, красивая мамина подруга.
— С хорошенькой юдзё, — засмеялся Генма-сан, но тут же спохватился: — Только пообещай, что не будешь выяснять, кто это, ещё лет десять…
— Чем приставать к занятым людям, иди тренируйся, — отослал его Эбису-сан, гордо поправляя очки.
— С товарищами, скорее всего, — пожал плечами Аоба-сан и быстро ретировался, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.
— С Котецу!
— С Изумо! — хором выпалили чунины, которых многие в шутку называли неразлучниками. Их единодушие и выражения лиц необъяснимо напрягли Изуну, и теперь уже он спешно сбежал.
Незаметно подкрался вечер, стало темнеть, и Изуна заторопился домой — мать не любила, когда он без предупреждения загуливался допоздна. Судя по недовольному цоканью, когда он зашёл на кухню поздороваться, Изуна всё-таки опоздал к «Идеальному времени прихода», отмеченному красным на внутренних часах матери и неизвестному никому, кроме неё. Ну, разве ещё только нэ-сан — на памяти Изуны она ни разу не была отчитана за опоздание.