Где искать Селену?
Что делать, когда она ее найдет?
А если Селена не хочет, чтобы ее нашли?
А если заклинания не подействуют?
От подобных мыслей Анаид стало так страшно, что она решила думать о другом — например, о дне рождения Марион. Но ведь прячут голову в песок только страусы! Откуда в ней такое легкомыслие?! Какой может быть праздник, когда Селена в плену и ее, возможно, пытают?! И никто кроме Анаид не может ее спасти! Выходит, Анаид — легкомысленная, жестокая и трусливая! И к тому же — уродина!
— Трусиха! — обозвала Анаид свое отражение.
И увидела в зеркале, как дама усмехнулась.
— Чего ты ржешь?! — взорвалась девочка.
Она не сомневалась, что призрак ничего не ответит и будет все так же над ней смеяться. Дожили! Теперь над Анаид издеваются не только Марион с Роком и вся их шайка, но и ее собственные галлюцинации!
Однако, к несказанному удивлению девочки, дама указала пальцем на рыцаря и заговорила:
— Я смеюсь над ним. Потому что трус именно он.
Рыцарь улыбнулся, но ничего не ответил.
— Он трус? Почему ты так говоришь? — удивилась Анаид.
— Ты это у меня спрашиваешь? — изумилась дама.
— Ay кого же еще!
Дама с удовольствием вступила в разговор.
— На том самом месте, где ты его видишь, он оставил свое войско в ущелье и сбежал!
Анаид не ожидала от галлюцинации такого красноречия.
— Какое еще войско?
— Войско графа Атаульфа, пытавшееся защитить долину Урт от полчищ Аль-Мансура.
Анаид очень удивилась. В школе она изучала этот мрачный эпизод истории родного края, о том, как, предавая огню и мечу встретившиеся ему на пути селенья, злодей Аль-Мансур-Ибн-Лаллах ворвался в ущелье, ибо христианское войско при виде острых сарацинских ятаганов дрогнуло и обратилось в бегство.
Неужели эта галлюцинация ее экзаменует?!
Анаид обратилась к заметно погрустневшему рыцарю:
— Это что, правда?
Медленно подняв голову, тот взглянул на девочку:
— Это ты меня спрашиваешь?
— Да.
— Благодарю за вопрос, милая девочка, это честь для меня. Знала бы ты, как утомило меня молчание за тысячу и семнадцать лет.
— Так это правда? Дама не врет?
Рыцарь печально кивнул.
— К сожалению, да. Батюшка мой, его светлость граф Атаульф, поставил меня в крайне затруднительное положение, назначив командовать войсками. А я был молод и неопытен. При первом же натиске сарацин у меня задрожали колени. Я бросился прочь и скакал, зажмурив глаза, пока не пал мертвым.
Анаид застыла, разинув рот от изумления.
— Тебя все-таки убили?
— Да, милая девочка. Трусость не избавила меня от смерти. Меня сразила шальная стрела, а проклятие моего батюшки не позволило мне успокоиться на том свете. Я приговорен вечно скитаться по землям, опустошенным жестоким врагом из-за моей трусости.
С этими словами рыцарь неопределенно махнул рукой в сторону стены спальни.
— Выходит, ты настоящее привидение? — изумленно спросила девочка.
— Да, моя милая собеседница. Я — блуждающее привидение, которому ты можешь милосердно помочь.
— Я могу тебе помочь? — удивилась Анаид.
— Можно мне сказать? — нетерпеливым тоном перебила дама, явно недовольная тем, что рыцарь полностью завладел вниманием девочки.
Анаид обернулась к ней.
— Милочка, — сказала ей дама, — ты можешь нас видеть, слышать и обращаться к нам с просьбами. Однако за их выполнение тебе придется платить.
— Я могу обращаться к вам с просьбами? Какими? — лихорадочно соображая, поинтересовалась Анаид. — И чем я должна буду вам платить?
— Ты можешь просить у нас исполнения своих самых безумных желаний! — улыбнулась дама. — Ведь мы же покойники и способны на многое.
— Вы владеете колдовскими чарами? — спросила Анаид.
— Нет, — покачала головой дама. — Зато мы блуждаем в Потустороннем мире и знаем все его уголки, скрытые от живых. Для нас не существует тайн. Нам известно, где живые зарывают клады, мы знаем все их секреты, все тайные проступки. Мы поименно знаем убийц и тайных любовников. Мы можем нашептать свои советы на ухо живому, и он не усомнится, что сам все придумал. А потом мы вселим в него такие страшные угрызения совести, что он покончит с собой. Последствия наших действий могут быть воистину грандиозными!
— А если я вас о чем-то попрошу и вы выполните мою просьбу, что я вам буду должна дать? — спросила Анаид, начавшая кое-что понимать.
— Свободу! — подавшись вперед, воскликнул рыцарь.
— Какую еще свободу? — удивилась Анаид. — Разве вы не свободны?
— Мы приговорены скитаться, — печально усмехнулась дама. — А хотели бы спать вечным сном. Мы уже искупили свою вину. Освободи нас от проклятья!
Анаид трудно было поверить, что она беседует с двумя безутешными призраками. Если честно, вид у них был не очень-то несчастный. Например, красивая дама казалась вполне благополучной.
— А ты в чем провинилась? — спросила у нее Анаид.
— Я предала любимого человека. Обещала, что дождусь его, но, возвратившись из крестового похода, он узнал, что я вышла замуж за барона. Поэтому он убил меня и проклял. Вот я тут и блуждаю.
— Значит, он не только прикончил тебя, но еще и обрек на вечные скитания?! — возмутилась Анаид.
— Убийством он обрек на вечные скитания и себя, — уточнила дама.
— Какой ужас! — воскликнула Анаид, хотя вечные скитания убийцы казались ей вполне заслуженной карой, особенно если жертвой стала женщина, всего лишь не выполнившая дурацкого обещания.
— Милая девочка, — вздохнула дама. — Когда б ты знала, как скучно слоняться без цели столько сотен лет! Нам — трусливому рыцарю и неверной даме — ужасно хочется отдохнуть.
Анаид начала понимать, что происходящее не галлюцинация и не бред. Перед ней были просто-напросто два несчастных привидения, готовые оказать ей любые услуги, лишь бы она облегчила их муки.
Чего же она ждет?! Ведь они утверждают, что все знают! Вперед! Надо все выспросить поподробнее!
— Хорошо, — изобразив на лице живой интерес, заявила Анаид. — Если вы мне поможете, я пойду вам навстречу.
Слова девочки подействовали. Призрачные собеседники впились в нее жадными взглядами.
— Ну?
— Говори! Мы выслушаем и поможем тебе!
— Вы знаете, кто такие одиоры?
— Естественно.
— Мы с ними общаемся.
— Ты же сама одиора!
— Никакая я не одиора! — возмущенно перебила даму Анаид.
— Прошу прощения, милая девочка, но я считала, что…
— Я — омниора! Дочь Селены, внучка Деметры из племени скифов, из Клана Волчицы!
Рыцарь и дама озабоченно переглянулись, явно раскаиваясь, что разозлили Анаид.
— Как тебе будет угодно, милая девочка! Дочь Селены!
— Внучка Деметры!
— Приносим свои глубочайшие извинения за то, что назвали тебя одиорой!
— Разумеется, ты омниора, о дочь Селены!
— Внучка Деметры! — как заклинание повторил рыцарь.
— Хватит! Замолчите! Я на вас вовсе не сержусь! — оборвала тираду Анаид, раздраженная подобострастием привидений.
Стоило ей выкрикнуть эти слова, как призраки мгновенно замолкли, закрыв рты. Анаид поняла, что им дозволено говорить, только если она сама к ним обратится. Выходит, им каждый раз требуется от нее разрешение на беседу? Это хорошо. Послушные привидения — это то, что надо! Только какие-то они туповатые. Как они могли спутать ее с одиорой?!
— Неужели я так уродлива, что похожа на одиору?!
— Это ты нас спрашиваешь, милая девочка?
— Да. Вас. Отвечайте!
— Судя по всему, не много одиор ты видела, — заметил рыцарь. — Уверяю тебя, они отнюдь не уродливы. Напротив, они блистают такой красотой, что перед ними бледнеет солнце.
Анаид разинула рот от удивления.
— Значит, они не страшные волосатые старухи с бородавками на носу?