Стоило ли удивляться тому, что Селена не желала покидать свой личный рай на земле!
Ее шкатулки ломились от драгоценностей, но Селена надевала их только по ночам, когда оставалась одна. Погасив свет, она на ощупь унизывала пальцы бриллиантовыми перстнями. Взмахнув руками, как бабочка крыльями, Селена открывала окно и любовалась лунным светом. Она еще скучала по вою волков в Пиренеях и прохладному горному воздуху, но постепенно привыкала к запаху разогретых солнцем сосен на закате дня, к соленому ветру с моря, теплому песку пляжа и полуденному зною, от которого спасалась в затененных комнатах с высоченными потолками и закрытыми ставнями.
Однажды в полдень, когда стояла такая жара, что даже мухи были не в силах летать, Селена услышала чьи-то голоса. Она прислушалась.
Разговаривали две девушки, приходившие с ведрами и тряпками мыть окна в поместье.
Хотя они болтали на сицилийском диалекте, Селена их прекрасно понимала.
— Сначала эта саранча, которая все сожрала, так что хозяевам пришлось продать поместье!
— Подумаешь, саранча! Это еще ни о чем не говорит, Кончетта!
— Саранча сожрала все только здесь. В соседних поместьях о ней слыхом не слыхивали!
— Ну и что?
— Подумай сама, Мариелла! Откуда взяться здесь саранче?! Явилась, а потом пропала без следа. А откуда она прилетела? С той стороны пролива? Нет, там ничего о ней не слышали!
— Значит, они ведьмы только потому, что саранча сожрала здесь все посевы?
— А трава в парке?
— Что — трава в парке?
— Я видела собственными глазами, Мариелла! Трава была сухой и желтой, но стоило темноволосой синьоре что-то пробормотать, как она тут же поднялась и зазеленела.
— Ну, хорошо. Допустим, они ведьмы. Зачем они тогда пригласили художника Гримальди расписывать стены в поместье? Они что, не могли эти стены просто заколдовать?
— Наверное, боялись, что невесть откуда взявшиеся росписи возбудят подозрение.
— Глупости!
— А ты не слышала, что говорят в Катании?
— Что?
— Там исчезло двое младенцев и нашли девочку, у которой кто-то выпил всю кровь!
— На что ты намекаешь?
— В тот самый день, как прибыли новые хозяйки, в Катании как раз пропал один из этих младенцев, но самого страшного я тебе еще не сказала!
— Ну, говори!
— Я слышала, как в поместье плачет маленький ребенок!
— Не может быть! Ты хочешь сказать, что…
— Это все они! Темноволосая ворует младенцев, а рыжая сосет из них кровь!
— Значит, рыжая опаснее?
— А ты думала! Посмотри, какой у нее кровавый оттенок волос! Это все она!
— Что же делать? Надо кому-то сообщить!
Внезапно девушки побледнели и замолчали.
Прямо перед ними, словно из-под земли, выросла загадочная рыжеволосая иностранка. С насмешливой улыбкой она глядела прямо на них. У девушек задрожали колени, и они попятились назад.
— Скажи мне, Кончетта, кому это ты собралась что-то сообщать?
— Никому, синьора!
— А ты, Мариелла, кажется, считаешь меня кровожадной ведьмой?
— Что вы, синьора! Конечно же, нет!
— Но ведь я сама только что слышала, что, по-вашему, я могу напускать саранчу, оживлять засохшую траву. А еще я сосу кровь девочек и младенцев! Так?
— Нет! Нет! Все это глупые сплетни! Мы не верим в ведьм!
— Ну вот и хорошо. Потому что сейчас вы обо всем забудете.
— Что?!
— Сейчас я щелкну пальцами, и вы забудете обо всем, что видели и слышали в последние дни. Вот!
Кончетта и Мариелла в ужасе зажмурились. Открыв глаза, они увидели перед собой красивую рыжеволосую женщину в ярком шелковом платье. Девушки понятия не имели, кто она такая.
ПРОРОЧЕСТВО ТАМЫ
Море
Закрыв глаза, Анаид внимательно слушала Валерию. Волны убаюкивали девочку, но это был не сон — Анаид действительно сидела на яхте посреди голубого и спокойного, как озеро, моря, подставив лицо ласковому ветерку и теплому солнцу. Она внимала Валерии.
— Никому доподлинно не известно, сколько одиор существует на свете. Кажется, около сотни. Одиоры цепляются за жизнь и умирают крайне редко. Именно бессмертие и делает их особенно опасными.
За свою бесконечную жизнь одиоры познали многое. Они пережили множество исторических эпох и страшных катастроф человечества. Некоторые из них решились стать матерями — возможно, из любопытства или по воле случая. Сила таких одиор уменьшилась, и они постарели больше остальных.
Тысячи омниор разных племен, кланов и родов нуждаются в общем языке, в тайных знаках и приметах, чтобы узнавать друг друга. Одиоры же не знают этих проблем. Они прекрасно говорят почти на всех земных языках и знают друг друга в лицо. Они способны прожить много тысяч лет. Разумеется, столь долгая жизнь не может обойтись без ссор; схватки одиор ужасны и кровавы.
Одиоры вечно молоды. Они часто выдают себя за собственных дочерей и внучек, чтобы не привлекать лишнего внимания и не утратить привилегий и власти. Добившись положения в обществе, они держатся за него мертвой хваткой. Многие одиоры покупают себе титулы, земли и неприступные замки, веками скрываясь в рядах аристократии.
Одиоры всегда увивались вокруг власть имущих. Их можно было встретить при королевских дворах, где они были главным источником всех дворцовых интриг. Недавно Анджела Стикман, известная омниора из Клана Совы, систематизировала и упорядочила множество имен и фамилий, за которыми скрывались немногочисленные одиоры, стоявшие за нашумевшими убийствами коронованных особ старой Европы. Самый известный из таких случаев касается Хуаны Наваррской,[8] королевы Франции. За кулисами таких трагедий всегда стояли одиоры. Они подстрекали убийц, вручали им яды и кинжалы. Одиоры не мучаются угрызениями совести. Деньги они добывают колдовством, врагов устраняют ядовитыми зельями. Благодаря помощникам — не нашедшим покоя мертвецам — одиоры знают мысли и желания живых. Используя черную магию, одиоры повелевают морями, реками, бурями, грозами, ветрами, землетрясениями и пожарами.
— Так значит, это правда! — не удержавшись, воскликнула до тех пор слушавшая в благоговейном молчании Анаид.
— Что?
— Что они вызывают грозы, ветер, дождь и град!
— На это способны только самые сильные, — сказала Валерия. — И прибегают они к этому редко. Лишь тогда, когда сражаются друг с другом или с нами — омниорами. Простые смертные их мало интересуют.
От волнения у Анаид задрожали руки. Она вспомнила грозу, разыгравшуюся в ночь, когда погибла бабушка Деметра. Гроза была страшной. Много часов в небе непрерывно сверкали молнии. Ветер с корнем вырвал два кипариса у кладбищенской ограды. Кто же вызвал эту грозу? Одиоры? Или Деметра? Исчезновение Селены тоже сопровождалось грозой… Неужели ее вызвала Селена?
— А мы, омниоры, умеем повелевать природными явлениями?
— Неужели ты этого не знаешь? — удивилась Валерия.
Анаид смущенно пожала плечами. Чему так удивляется Валерия? Ее невежеству?
— Ну-ка, Клаудия, объясни Анаид.
До этого Клаудия молчала и лишь неохотно, но умело помогала матери поднимать паруса и управлять яхтой. Завязывая и развязывая канаты, поворачивая яхту то правым, то левым бортом к ветру, она казалась совершенно нормальной девочкой, но стоило ей открыть рот, как Клаудиа превращалась в злобную дуру.
8
Жанна III, королева Наварры (1528–1572), согласно легенде, умерла от отравленных перчаток, подосланных ей коварной Екатериной Медичи.