Потому что когда Мана был жив, Неа ощущал себя в отношениях с ним старшим братом. Именно он заботился. А с Тики… с Тики Неа был младшим. Сущим ребенком, нуждающимся в этой самой заботе.
— …ничуть.
Юноша в ответ на это расцвел новой ободряющей улыбкой и легко щелкнул мужчину по носу, как делал, когда был маленьким.
— Ну вот видишь? Давай ты поешь, а потом еще отдохнешь, ладно?
Неа смотрел на него и не мог поверить, что ледяная стена раскрошилась. Ему казалось, что завтра всё будет по-старому, что Аллен продолжит его игнорировать, закрываться, прятаться за своей невозмутимостью.
Юноша насильно поднял старшего Уолкера и усадил за стол, наложил риса и курицы, налил чаю, и ужинали они молча, а Неа наблюдал за благостно-спокойным лицом брата, за его плавными движениями, за проскальзывающим неуверенным смущением в глазах, и не мог перестать радоваться.
Что же случилось с ним за ночь? К чему пришёл Аллен? Что будет дальше?
Почему брат решил так внезапно… раскрыться? Показать себя?
Ближе к половине первого ночи Аллен напоил Неа успокоительным и уложил в кровать, пообещав быть рядом, словно это он был старшим заботливым братом.
Это было дико.
Но это было именно то, по чему мужчина невыносимо скучал все эти годы.
Аллен пробыл с ним до того самого момента, пока Неа не провалился в тягучий мягкий сон, ощущая, как его бережно гладят по голове.
***
Тики проснулся оттого, что кто-то весьма ощутимо его тормошил. Голова трещала немилосердно — как после хорошей порции виски, выпитого в одиночку и на пустой желудок, а по телу словно асфальтовым катком проехались. Глаза открывать мужчина вообще боялся — только поднимет веки, по ним и ударит свет, и… о господи, это будет просто ужасно.
Но назойливый неизвестный не отставал.
— …Тики!.. Тики, твою-то мать! Просыпайся, пьяная свинья!
В голосе и упреках явно угадывался манерный чистюля Вайзли. Что Тики делает у него в квартире?.. Он же… приехал к себе. Загнал машину в гараж и поднялся.
О, он очень много пил, точно. Поэтому так болит голова, и такое гадкое ощущение во рту.
К сожалению, из-за чего пил, Тики помнил слишком уж хорошо, и ни пьяный угар, ни утреннее (утреннее ли?) алкогольное послевкусие никак не могло перебить той мерзости, которая оседала на языке при одном только воспоминании о прошедшей неделе и сворачивалась холодным комком в желудке.
— Тики!.. — Вайзли все-таки растормошил его и заставить сесть на кровати.
Резкое движение отдалось сильным головокружением. Микка непозволительно замутило, и он тут же со стоном упал обратно на подушки.
Одно хорошо — в комнате было темно. Вайзли был манерным чистоплюем — и большим умницей.
— Чего тебе?.. — однако не собираясь говорить об этом вслух, пробурчал мужчина. — Какого хрена ты приперся?.. И без тебя тошно.
— Да я уж вижу, — саркастически фыркнул парень в ответ, наверняка скрещивая на груди руки и закатывая глаза — Тики не видел его сейчас в сумраке, потому что снова зажмурился, и хорошо. — Семнадцать пропущенных, Тики! Ты телефон себе в задницу затолкал, что ли?! Новых ощущений захотел?! Вибрации?! Так я тебе обеспечу!
— Не ори… — недовольно сморщив нос и шумно вздохнув, взмолился Тики. — Ну правда тошно… Телефон в машине, наверное…
— Какого чёрта ты здесь вообще разлёгся, а? — Вайзли его слушать не захотел, а потому продолжил говорить на повышенных тонах, явно чувствуя удовольствие от того, то приносит столько боли своим голосом. — Роад там рвёт и мечет просто! По какому поводу вообще пьянка, а?
Тики скривился, совершенно не горя желанием обсуждать всё это с братом, и со стоном перевернулся на другой бок, пытаясь абстрагироваться от визгливого парня.
Который возмущённо вздохнул и резко сдёрнул с мужчины одеяло, после чего потянул вяло отпинывающегося Микка с кровати (специально ударив обо все выступающие на пути углы) и, заставив его опереться о своё плечо, потащил в ванную (снова явно специально врезаясь по все косяки и стены).
Вайзли закинул Тики в ванну, не переставая что-то недовольно бормотать, и на всю мощь врубил холодный кран.
— Какого хрена?! — подскочил мужчина, которого окатило ледяной водой, и, поскользнувшись, вновь шлёпнулся на дно, чувствуя, как мороз забирается под кожу.
— Такого! — зашипел на него братец, включая вместо крана душ и хорошенько окатывая его холодной водой со всех сторон. — Думаешь, Шерил улетел обратно, и теперь контролировать тебя никто не будет?! А еще есть я! И Роад! И мы места себе не находим! Потому что какой-то мудак напился вдрызг и не отвечал на звонки!
На самом деле после такой отповеди на краткий миг Тики ощутил стыд. Но только на краткий миг.
Потому что это его дело, и не надо в это дело лезть!
Микк отбросил с лица мокрую челку и сдул воду с кончика носа, сердито взирая на младшего внизу вверх и на самом деле… ох, на самом деле, наверное, все-таки ощущая прилив благодарности по отношению к нему.
Потому что… Джаз, цветы, эти трогательные пожимания ручек… Кто бы мог подумать, что Тики, влюбившись впервые за двадцать пять своей жизни, влюбится в этого говнюка, который попортил столько нервов Неа!..
Не говоря уже о том, что прежде мужчина всегда считал себя стопроцентным натуралом… Хотя в чем вопрос — он и сейчас им был, потому что влюблялся он не в Аллена, а в Алису — в фальшь и в выдумку, верно. Но — в девушку.
И еще был Неа… Сортирные шуточки, насмешки над героями комиксофильмов, домашние завтраки и беззлобные перебранки. В которых Неа говорил со своим братом-близнецом Маной, хоть и называл его до недавнего времени Тики.
Вот черт. Над этим надо было на самом деле хорошо и долго подумать, раз уж спустить пар он уже успел. Нажравшись как свинья.
Давно он столько не пил…
Даже не помнил, что вообще происходило вчера. Кажется, он заказал шлюх — ну ведь нужно же было хоть как-то развлечься? — а вот что было дальше, в памяти отложилось плоховато.
Который сейчас вообще час? И какой сегодня день?
И, к чёртовой матери, выключите уже кто-нибудь этот хренов кран!
Тики потянулся к вентилю, уменьшая поток воды, чувствуя, как неприятно липнет к телу промокшая одежда, и глянул на невозмутимо стоящего рядом Вайзли.
— Сегодня… воскресенье? — хрипло поинтересовался он, жмурясь от боли в голове.
— Вообще-то уже понедельник. Ранний, — фыркнул Вайзли, перекрывая воду окончательно и бросая в Микка полотенце. — Итак, я жду. Твой повод для пьянки, Тики.
Мужчина глубоко вздохнул, все-таки предчувствуя, что ему придется просить прощения, и потер ладонью лоб.
— Прости… Просто… свалилось столько сразу… С этими Уолкерами… — неловко выдал он. И, прикусив щеку изнутри, решился. — А еще Алиса оказалась совсем другой. Вот. И я… просто не выдержал. Домой гнал как безумный, вот телефон в машине и забыл, наверное… — и вот тут Тики нахмурился. Телефон, вот черт… Неа мог звонить, теперь проблем не оберешься, он же там один был стопроцентно все это время. Кучу всего себе небось надумал, как проснулся.
Впрочем… Микк не ощущал себя сейчас способным искать решения для чужих проблем. Тут головную боль унять бы…
Вайзли присел на бортик ванны и отвесил ему не больной, но весьма ощутимый щелбан.
— Придурок, — стоически вздохнул он. — Душ давай принимай нормально и выходи. Небось и не жрал ничего толком за эти дни, только что пил…
Парень ворчал что-то ещё, пока дверь за ним не захлопнулась, и Тики шумно выдохнул, закусывая губу и жмурясь от очередной болезненной молнии, пронзившей его бедную голову.
Алиса и вправду оказалась совсем другой.
Её просто не оказалось.
От этого хотелось истерически хохотать в голос.
Подумать только, Микк без памяти втрескался в парня, притворявшегося девушкой.
Мало того, в наглого редиску, которому было плевать на всех, кроме себя.