— Нет, — Тики рассеянно качнул головой, подмурлыкивая себе под нос слова из песни, — как-то к слову не приходилось.
Лицо Аллена смешно вытянулось, отчего мужчине захотелось поцеловать его ещё сильнее, и юноша надулся как ребёнок, которому сказали что-то очень поощрительное.
— Я очень хочу спеть её песни, но, — протянул он с обречённым вздохом, — тяжело петь на языке, которого совершенно не знаешь.
Тики кивнул, соглашаясь с ним, и вдруг вспомнил, что послезавтра понедельник, а вместе с ним и новое выступление Алисы.
— Слушай, редиска, — Аллен забавно насупился на это прозвище, — а что ты послезавтра петь будешь?
Юноша вдруг хитро улыбнулся, лукаво сощурив глаза, и, хохотнув, пожал плечами:
— Секрет.
Тики закатил глаза, а Аллен задумчиво оглядел телефон, тяжело вздохнув.
— Но вот новый репертуар найти нужно бы как можно скорее, — он неловко закусил губу, взглянув на часы, и передёрнул плечами. — Так что я, скорее всего займусь этим, а ты… не знаю, что вы обычно с Неа делаете? — смущённо пробормотал редиска, поджав губы.
Мужчина, не выдержав, в открытую расхохотался и сложил руки ковшиком у рта, приглушая звук, потому что младший Уолкер обиженно насупился и явно собрался от него сбежать, решив, что Микк поднял его на смех.
Это было удивительно мило, и от этого Малыша хотелось зацеловать в совершенно пунцовые щеки.
И черт побери, Тики уже даже не знал, сколько раз за этот день подумал о том, как хочет поцеловать его невзирая на то, что это неправильно, потому что Малыш — парень, потому что он вообще-то подросток или вроде того.
Возможно, это все из любви к постельным экспериментам, утешил себя Тики и позабыл об этом, снова любуясь румяной физиономией собеседника.
— А тебе хочется составить мне компанию за просмотров комиксофильмов? — осведомился он, и Аллен незаинтересованно поморщился.
— Мммм… Нет. Я не люблю комиксы, — пожал плечами он, — как и фильмы по ним.
— Как и я, — уже почти абсолютно не удивляясь, отозвался мужчина. — Так что, может, я помогу тебе с репертуаром?
Уолкер удивлённо взглянул на него, с секунду задумчиво хмурясь, и согласно кивнул с таким выражением лица, словно не понимал, зачем Тики это нужно.
— Тогда я пока уберусь здесь, а ты… не знаю, — запнулся юноша, скривив губы в недовольстве, — телевизор посмотри.
Мужчина прыснул, вставая из-за стола, и, всё-таки не сдержавшись, подошёл к Аллену, чтобы потрепать его по голове.
Тот потрясённо вскинул на него взгляд, вздрогнув, и, протестующе фыркнув, вывернулся из-под рук, поворачиваясь спиной.
Тики шутливо дёрнул редиску за хвост, на что получил возмущённое: «Да хватит уже!» — и направился в гостиную, где уселся на диван и включил телевизор, на минут пятнадцать отключаясь от окружающего мира.
Волосы у Малыша были такими же пушистыми, какими он их и запомнил. Да и вообще сам Аллен был на удивление хрупким и смазливым, хотя, чёрт подери, мужчина прекрасно понимал, что это парень, а не девушка. Ну потому что от девушки в нём ничего и не было даже! Только если эта болезненная хрупкость и тонкость, хотя, мать вашу, у японских парней это, кажется, было обыденностью, но Тики же не кидался на каждого встречного мало-мальски смазливого мальчишку!
Мыслить об этом было выматывающе.
Микк хотел парня, о боже.
Влюбился в парня, чёрт раздери.
Была, конечно, возможность, что это просто остаточные чувства к Алисе, но Аллен сам сказал, что они — суть одно. Что Алиса — это то, что юноша прятал в себе на протяжении долгих одиннадцати лет.
И на самом-то деле это было очень заметно теперь, когда Тики знал. Потому что если раньше представлял их как двух отдельных людей, он их почти не сравнивал, но теперь, стоило только начать заострять внимание специально на некоторых вроде бы совершенно обыденных жестах юноши, это сходство буквально кричало о своем существовании.
Вскоре Аллен устроился на диване рядом с ним, притащив из своей комнаты, как видно, планшет, и задумчиво склонил голову набок.
— Почему ты хочешь мне помочь? — все-таки недоуменно поджал губы он. — Ведь Алиса же…
— Ты сам сказал, что Алиса — это ты, — Тики повернул к нему голову и, нашарив пульт, наугад щелкнул кнопкой выключения. Собственно, наугад или нет, но экран погас, и внимание мужчины было снова полностью захвачено явно смущенным и злящимся на свое смущение подростком. — Разве нет? Я просто хочу привыкнуть, — вздохнул он, — поэтому я и смотрю, — на самом деле это было не совсем правдой, но все же Микк не совсем и лгал, а потому…
В общем, чем чёрт только не шутит.
Аллен недоуменно нахмурился, отчего-то ужасно недовольный и явно чего-то не понимающий, и лишь обречённо вздохнул, закатив глаза.
— Тогда смотри так, чтобы это не нервировало меня, — сердито проговорил юноша, включая планшет и заходя в браузер, и вытащил из-за пазухи заодно и карандаш с той самой нотной тетрадью, которую Тики заметил, когда относил редиску в кровать. — Вообще, я хотел найти что-нибудь на тематический вечер, — деловито начал Уолкер, превращаясь из смущённого подростка в собранного и спокойного человека, чем-то похожего таким поведением на Неа. — Так что говори, что за рок-баллады тебе понравились?
Тики подумал, что его взгляды юношу определенно смущают, и тихо усмехнулся себе под нос.
— «Wind of Change» и «Lorelei» группы Scorpions, — отозвался мужчина негромко, тут же следя, как лицо юноши светлеет, и как он хватается за карандаш, а потом все-таки берясь за свой телефон. — Так, подожди… Я не помню всех, но они у меня есть…
Юноша коротко кивнул, быстро записывая названное, и, закусив губу и явно не удержавшись, заглянул тонко улыбнувшемуся мужчине через плечо.
— О, «Bed Of Roses»! — уже спустя пару секунд воскликнул он. — Включи! — Тики щелкнул на нужную строчку — и тут же блаженно прикрыл глаза, легко покачивая головой.
— Она потрясающая, — заявил он. — И слова потрясающие, и исполнение. Это я готов слушать вечно. А еще, — здесь мужчина вернулся к общему списку (рок-баллады отдельно, дискографии джазистов — отдельно) недавно закачанной в телефон музыки и нашел нужное. — Вот эта.
Это была «Close My Eyes Forever» Литы Форд и Оззи Осборна. По скромному мнению Тики, нечто прекрасное, как и «Dreamer» группы Europe.
Аллен одобряюще присвистнул, опираясь подбородком о его плечо и опаляя шею горячим дыханием, и замычал под музыку.
— Кроули, возможно, согласится спеть, он Осборна любит, — пробормотал юноша в ухо мужчине, замершему непонятно от чего в ожидании, и отстранился с задумчивым хмыканьем, сразу же что-то черкая в тетради на английском.
Тики проследил за ним, совершенно завороженный этим невинным действием и проклиная себя всем, чем можно, потому что так реагировать на ничего не значащие движения мальчишки, который явно не понимает, как всё это влияет на Микка, было просто смешно. Аллен порылся в планшете и, включив какую-то песню, обратился к мужчине:
— Вряд ли ты знаком с Halestorm, но играют они хорошо. Женщина, правда, обычно поёт лишь про свои любовные похождения и неудачи, связанные с ними, но делает это прекрасно, как по мне. Вот, если уж брать баллады, то у них «Familiar Taste Of Poison» хорошо подходит. Хотя хотелось бы от них что-нибудь более живенькое спеть, — мечтательно закончил юноша с предвкушающей улыбкой и почесал кончиком карандаша висок.
Тики усмехнулся, слушая мощный женский голос с приятной и лёгкой хрипотцой, и признал, что да, это было довольно занятно.
— Что ж, интересно, — наконец кивнул мужчина, наблюдая, как Аллен шутливо закатил глаза, покачав головой, и включил следующую песню.
— А вот эта довольно известна, — улыбнулся он. — Guns ‘N’ Roses, «This I love». Довольно странная, как по мне, но красивая, — редиска смешно зажмурился, вслушиваясь в голос солиста.
Песня и правда была красивая. Можно даже сказать, какая-то… открытая. Может, именно из-за солиста — у того был достаточно высокий голос, но не до визгливости, а еще там был синтезатор и, кажется, что-то струнное — так сразу и не поймешь. Просто для Тики струнные всегда звучали как… как бриз, пожалуй, и здесь он слышал именно его.