…или же, что более вероятно, Аллен боялся, что он больше не интересен Микку. Что тот получил что хотел, или же, возможно, получит (юноша слишком стеснялся думать о том, что мужчина намеревался просто затащить его в постель), а потому в скором времени просто уйдёт.
Мысли об этом казались мрачными и утомительными для и так не отдохнувшего толком разума, а потому юноша тряхнул головой, силясь отогнать их, и поспешил глотнуть кофе, тут же обжигая себе язык из-за своей идиотской горячности и ощущая неприятный зуд.
— Какая работа, Аллен? — вздохнул Неа, приземляясь на свободное место рядом. — У тебя же экзамены! И сегодня воскресенье, а ты совершенно не отдохнул! Ты же вроде уснул вчера рано.
Младший Уолкер сморщил нос под обеспокоенным взглядом брата и немного искоса посмотрел на тут же нахмурившегося Тики.
— Ерунда мне снилась какая-то, — нехотя буркнул он в конце концов и тоже потянулся к ватрушкам. — Не помню, что это было, но оно какое-то утомительное…
Мужчины как-то непонятно переглянулись между собой, и Микк покачал головой.
— Может, побудешь немного дома?.. — осторожно предложил он, словно это Неа его просил об этом сказать, боясь, что его самого Аллен слушать не будет. — Кафе ведь не работает по воскресеньям с утра, разве нет?
Аллен согласно кивнул, поджав губы, и вздохнул, утыкаясь взглядом в кружку. Он до сих пор как-то стеснялся говорить о своей работе в кафе в качестве Алисы-певицы, чувствуя себя слишком сконфуженным и потерянным, когда говорил об этом с Неа.
Но Тики смотрел на юношу с таким неприкрытым беспокойством в глазах, что он просто не смог промолчать.
— У нас репетиции по утрам воскресенья, так что я всё-таки пойду, — сбивчиво пробормотал младший Уолкер, надеясь, что брат не будет ничего расспрашивать, и побыстрее затолкал себе в рот ватрушку, создавая возможность промолчать, если его сейчас о чём-нибудь спросят.
Неа, однако, ничего спрашивать не стал — лишь вздохнул горестно, словно ему не нравилось происходящее, но ничего он поделать с этим не мог, и вдруг Аллен ощутил, как что-то касается его колена: мягко так, почти невесомо, даже ласково.
Юноша вздрогнул, поднимая подозрительный взгляд на нахмурившего в беспокойстве Тики, и медленно сглотнул, не горя желанием отстранять ногу, потому что… потому что…
Он не знал почему.
Все его чувства и эмоции были совершенно новыми, неизведанными, потрясающими своей яркостью и глубиной, отчего Аллен часто просто терялся, не понимая, что делать.
— Тогда, может, закончишь пораньше? — с той же осторожной обеспокоенностью в голосе, словно по минному полю шагал, предложил Тики, и Аллен заметил, с какой благодарностью смотрит на мужчину брат.
С Неа Микк провел вдвое больше времени за всю эту неделю, чем с младшим Уолкером, кстати, и это было даже слишком обидно, пожалуй.
— Да все нормально! — напряженно воскликнул Аллен, отставляя в сторону кружку. — Ну не выспался, подумаешь… чего вы так всполошились? — он поднялся, чувствуя себя паршиво, на самом деле, оттого, что приходилось врать, но все эти волнения… Он их просто не стоил.
— Ну давай я хоть отвезу тебя, — сдался Тики в конечном счете. — Ты ж бледный как смерть, Малыш. Хватит отпираться, — здесь он беззлобно усмехнулся, — дай нам позаботиться о тебе хоть немного.
Аллен замер, отчего-то слишком сильно зацепившийся за эту фразу, явно брошенную в шутку, но для него оказавшуюся… наверное, волшебным заклинанием.
Потому что забота… она же должна была быть тёплой, да?
А Аллен… он слишком замёрз, чтобы отказываться от предлагаемого тепла.
Наверное, именно поэтому юноша и не противился Неа, в котором проснулась гиперопека по отношению к младшему брату, хотя, конечно, она иногда начинала душить. Но ведь уж лучше изнывать от жары, чем покрываться льдом, не так ли?
— Т-только… немного… — отведя взгляд, пробормотал Аллен явно неразборчиво и умчался к себе в комнату, чтобы переодеться и собрать сумку.
Когда спустя минут пятнадцать он вышел в коридор, Тики уже стоял в дверях одетый и держал в руках его парку. Юноша быстро забрал ее (буквально вырвал у мужчины из рук, заработав при этом еще один недоуменно-обеспокоенный взгляд), накинул, даже не удосужившись застегнуть, и вскоре они с Микком попрощались с жующим бутерброд Неа, выходя за дверь.
И вот здесь началось самое сложное. Тики не прикасался к нему, но все равно был невозможно близко, пока они ждали лифт (да и в лифте тоже), и юноша буквально кожей ощущал его жар.
Раньше он не придавал значения таким мелочам в принципе.
Ну разве что… разве что иногда. Когда был Алисой.
Когда вечером понедельника, после побега из больницы, поцеловал его в щеку.
Господи, до сих пор было стыдно за свою глупость.
Микк заговорил только когда они покинули подъезд и подошли к его машине. Он пикнул сигнализацией, открыл дверцу и нырнул на водительское сидение. И, стоило только Аллену устроиться рядом с ним, тихо выдохнул:
— В чем дело?
Юноша дёрнулся, ощущая себя пойманным на месте преступления вором, и сбивчиво забормотал:
— Н-ни в чём, честное слово! Просто… просто завтра начнутся экзамены, а ещё Адам, а ещё побег и нужно что-то решить с университетом… — уже на шёпот перешёл он к концу фразы, понимая, что городит полнейшую чушь. Пусть и правдивую.
Потому что признаваться в своём страхе, в своей неуверенности, в своём непонимании казалось чем-то ещё более постыдным, чем просто испытывать всё это.
— В-вот я и немного… нервный, — зачем-то добавил юноша, втянув голову в плечи и проклиная себя за то, что голос дрожит.
Аллен вообще себя потерянным мальчишкой рядом Тики чувствовал — несуразным, изуродованным, противным и неопытным. Он был уверен, что наскучит мужчине уже через неделю, и эта уверенность съедала его изнутри.
Потому что будучи Алисой, он тоже был уверен, что Микк оставит свои попытки через некоторое время, но… тот не оставил.
…может быть, и сейчас не оставит?
Аллен неловко закусил губу, желая вновь надеть на себя свою ледяную маску, свою первоклассную защиту, и понял, что не может этого сделать — что рядом с Тики не может.
Потому что жар его тела топил весь лёд, который юноша пытался нацепить на себя.
Микк, однако, ничего не ответил, и, как-то слишком обречённо и горестно вздохнув, завёл машину, чтобы через несколько минут отъехать от высотки.
…Не поверил.
Аллен пристегнулся и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза и притворившись, что хочет еще чуть-чуть подремать. Что угодно — лишь бы не смотреть на мужчину, не давать ему понять, в чем дело и почему Аллен так… убит и повержен, в общем.
Мыслью о том, что Тики он вскоре наскучит, а если так, то вообще не стоило в него и влюбляться.
Если… если Аллен об этом скажет, все наверняка рискует кончиться прямо сейчас.
А может, и правильно, что все так и кончится?.. И тогда им ничего не придется скрывать от Неа. И Тики угрожать ничего не будет, потому что Аллен для него станет просто очередной победой, ничего не значащей и даже не слишком важной, а сам Уолкер… ну… он как-нибудь это переживет.
Юноша коротко вздохнул, не выдерживая и слегка потирая лоб. Это сложнее, конечно, чем можно было изначально предположить — казаться спокойным, когда сидишь вот так с человеком, на котором хочется просто повиснуть, но все же…
— Малыш… — Тики по-прежнему смотрел на дорогу, а не на него, но юноша буквально дернулся, стоило только тишине в автомобиле нарушиться. — С тобой все точно в порядке?.. — здесь мужчина все-таки повернул голову, отвлекаясь, и потому немного сбавил скорость. — Ты очень бледным выглядишь и совершенно убитым. Ничего точно не случилось?.. О чем таком ты думаешь?
О боже, теперь мужчина волновался ещё сильнее.
Аллен ощутил, как вина захлёстывает его, как она затапливает его, погружая в себе и заставляя думать о собственной бесполезности и никчёмности. Чёрт раздери, Уолкер, о тебе (пока) искренне заботятся, а ты отрицаешь всё, что можно, потому что боишься того, что может случиться потом.