- Мы заменили их, - сказал он. - И ты приятно проведешь время с нами. Я обещаю тебе, слово чести.
Он взглянул на нее, чтобы увидеть, как она восприняла его слова. Длинный, полупустой холл простирался перед ними, освещаемый неяркими лампами. Далекие фигуры, крошечные человеческие силуэты скользили из одного офиса в другой. Девочке это показалось той же школой, только огромных размеров. Она предполагала увидеть это, но все оказалось гораздо больших масштабов.
- Я хочу домой, - сказала она.
- Сюда, - приободрил ее Дилл, указывая дорогу. - Ты не будешь одинока, так как здесь много людей, у которых есть свои дети, девочка. И они будут рады привести своих детей сюда, чтобы ты смогла поиграть с ними. Это будет прекрасно.
- Вы _м_о_ж_е_т_е_ приказать им.
- Приказывать им что? - спросил Дилл, поворачивая в боковой коридор.
- Привести своих детей. И они приведут. Потому что вы - босс.
Она взглянула на него, и ей показалось, что невозмутимость на мгновение покинула его. Но он тут же снова улыбнулся.
- Почему вы всегда улыбаетесь? - спросила она. - Неужели все настолько хорошо? Или вы не можете признать, что все плохо? По телевидению вы всегда утверждаете, что все прекрасно. Почему бы вам не сказать правду?
Она задала эти вопросы из простого любопытства. Конечно, он знал, что никогда не говорит правду.
- Я считаю, что о тебе составилось неверное мнение, - сказал Дилл, я не думаю, что ты такая смутьянша, какой притворяешься. - Он открыл дверь в офис. - Я полагаю, что тебя слишком часто огорчали. Тебе следует больше походить на других ребят, играть на свежем воздухе. Не задумываться слишком часто. Ты это делаешь, не так ли? Ты уходишь куда-нибудь и думаешь?
Она кивнула, соглашаясь. Это была правда.
Дилл похлопал ее по плечу.
- Мы с тобой найдем общий язык и у нас будут хорошие времена. Знаешь, у меня двое детей - правда они постарше, чем ты.
- Знаю, - ответила она. - Один мальчик, и он в молодежном полицейском отряде, а Джоан находится в армейской школе для девочек в Бостоне. Я узнала об этом из журнала, который нам дают читать в школе.
- О, да, - пробормотал Дилл. - "Мир сегодня". Тебе нравится его читать?
- Нет, - ответила она. - Он даже более лжив, чем вы.
Дилл промолчал; он погрузился в изучение бумаг на столе, не пригласив ее сесть.
Затем он произнес озабоченным голосом:
- Я огорчен, что тебе не нравится наш журнал. Кстати, а кто тебе сказал все это об "Единстве"? Кто научил тебя?
- Никто меня не учил.
- И даже твой отец?
- А вы знаете, что вы ниже ростом, - вопросом на вопрос ответила она, - чем тогда, когда вас показывают по телевидению? Они это специально делают? Стараются сделать вас покрупнее, чтобы произвести впечатление на народ?
Дилл не ответил. Он включил какой-то аппарат, она увидела вспыхнувшие огоньки.
- Это запись, - сказала Марион.
- Тебя не посещал отец со времени своего побега из Атланты?
- Нет, - ответила девочка.
- А знаешь ли ты, что такое Атланта?
- Нет, - ответила она. Но она знала. Он изучал ее, пытаясь увидеть, не лжет ли она. Но девочка выдержала его взгляд.
- Это тюрьма, - наконец призналась она. - Куда посылают людей, которые говорят то, что думают.
- Нет, - возразил Дилл. - Это больница. Для людей с умственными расстройствами. Это место, где они выздоравливают.
Низким, непреклонным голосом она произнесла.
- Вы лжец.
- Там проводится психологическая терапия. Твой отец был болен. Он представлял себе все вещи в искаженном свете. Очевидно, давление, оказываемое на него, было трудно переносить и, подобно многим абсолютно нормальным людям, он сломался под этим давлением.
- Вы когда-нибудь встречались с ним?
- Нет, - признался Дилл. - Но у меня есть его записи.
Он показал ей на кипу документов, лежащих перед ним.
- Его лечили там? - спросила Марион.
- Да, ответил Дилл. Но затем он нахмурился. - Нет, прошу прощения. Он был слишком болен, чтобы принимать курс лечения. И как я полагаю, он сумел притворяться больным все два месяца, что пробыл там.
- Он не лечился, - констатировала она. - Он все еще нездоров, не так ли?
- Исцелители... - продолжал Дилл. - Каковы отношения у вашего отца с ними?
- Не знаю.
Дилл откинулся на стуле, заложив руки за голову.
- Не слишком ли глупо то, что ты сказала? "Свергнувшие Бога"... Ведь кто-то же сказал тебе, что прежде было лучше, до "Единства", когда войны начинались через каждые двадцать лет. - Он размышлял вслух. - Хотел бы я знать, откуда Исцелители взяли свое название? Ты знаешь?
- Нет.
- Может быть, твой отец говорил тебе?
- Нет.
- Тогда я расскажу тебе. На время я заменю тебе отца. "Исцелитель" это человек без официального медицинского диплома, который утверждает, что он может исцелить больного даже в том случае, если квалифицированные врачи не в состоянии его вылечить. Как правило, это или шарлатаны, слегка свихнувшиеся, или циничные обманщики, которые хотят сорвать легкие деньги, совсем не утруждая себя настоящим лечением. Так уже не раз бывало при попытках вылечить рак - хотя ты слишком мала, чтобы помнить об этом. Наклонившись вперед, он сказал, - но ты могла слышать о шарлатанах, обещавших вылечить лейкемию. Возможно, ты видела какого-нибудь мужчину, разъезжающего в старом автомобиле, размалеванном надписями, который продает лекарства, гарантирующие излечение от страшных радиационных ожогов?
Она попыталась вспомнить.
- Не помню. Я видела по телевизору людей, дающих рецепты, которые должны излечить все болезни общества.
- Ребенок не может рассуждать так, как ты. Тебя учили так отвечать. Он повысил голос. - Не так ли?
- Почему вы так расстроены? - удивилась она. - Я же не сказала, что это были люди "Единства".
- Но именно это ты имела ввиду, - сказал покрасневший Дилл. - Ты подразумевала наши информационные дискуссии, наши программы по общественным отношениям.
- Вы так подозрительны, - ответила девочка. - Во всем видите то, чего нет.
Так говорил ее отец, она это запомнила. Он говорил: они параноики. Подозревают даже друг друга.
- Исцелители, - продолжал настаивать Дилл, - пользуются суевериями масс. Ты видишь, массы невежественны. Они верят в безумные вещи: магию, богов и чудеса, исцеление прикосновением. Этот циничный культ играет на базисных эмоциональных истериях, знакомых всем нашим социологам, манипулирует массами, словно баранами и стремится к захвату власти.