Все нынешние сведения о спутнике были получены именно от них. Судя по их рассказам, за те десятки лет, что клиника была отделена от Терры, там возникли различного рода цивилизации. Альфанцы не могли оценить степени их развития, не зная критериев, применяемых на Терре. Во всяком случае, на спутнике производились товары, существовала промышленность, и Чак не мог понять, чего ради правительство собиралось вмешиваться. Он легко мог представить Мэри на этом спутнике: она была именно тем типом, который требовался международному агентству ТЕРПЛАН. Люди вроде Мэри всегда добиваются успеха, подумал он.
Чак подошел к архаичному окну и остановился, глядя вниз. Его вдруг пронзило знакомое уже чувство — убежденность, что дальше нет смысла жить. Самоубийство, что бы о нем ни говорили церковь и закон, представлялось единственным выходом.
Рядом было еще одно окно, поменьше. Открыв его, он услышал жужжание реактивного прыгуна, опускающегося на крышу здания где-то в глубине улицы. Когда звук стих, Чак немного помешкал и выбрался на карниз, балансируя над улицей.
И тут чей-то голос, но не его собственный, произнес в его голове:
— Пожалуйста, скажите, как вас зовут. Независимо от того, собираетесь вы прыгнуть или нет.
Чак повернулся и увидел желтого ганимедийского студняка, который тихо протек под дверь комнаты и сейчас формировался в кучку небольших шариков, из которых слагался его обычный облик.
— Я снимаю квартиру напротив, — объяснил студняк.
— У терран есть обычай стучать, — сказал Чак.
— К сожалению, у меня нет ничего, чем бы я мог постучать. Как бы то ни было, я предпочел войти, пока вы не… вышли.
— Это мое личное дело, прыгну я или нет.
— «Ни один терранин не остров», — неточно процитировал студняк. — Добро пожаловать в здание, которое мы, жильцы, называем в шутку «Домом Использованных Ручек». Здесь есть и другие, с которыми вам стоит познакомиться. Несколько терран вроде вас, и множество других существ, из которых часть вызовет у вас отвращение, а другая часть заинтересует. Я хотел попросить у вас чашку йогуртовой закваски, но, принимая во внимание ваши последние намерения, просьбу эту вы сочли бы оскорбительной.
— Я пока не принес сюда никаких вещей. — Чак перекинул ногу через подоконник, спрыгнул в комнату и отошел от окна. Он не удивился при виде ганимедийца: пришельцы извне Терры жили в этаком гетто. Независимо от того, насколько влиятельными и высокопоставленными были они в своем обществе, здесь им приходилось жить во второсортных квартирах вроде этой.
— Я мог бы взять с собой визитку, чтобы представиться, — сказал студняк. — Я Лорд Раннинг Клэм, импортер необработанных драгоценных камней, покупатель золотой бижутерии и, когда позволяет время, фанатичный филателист. В моей комнате находится коллекция марок, выпущенных со времен образования Соединенных Штатов, украшением которой является серия из четырех марок с Колумбом. Если хотите… — Он умолк. — Вижу, что вам не до этого. Во всяком случае, стремление к самоуничтожению временно покинуло ваш разум. Это хорошо. Кроме того…
— Разве закон не запрещает тебе использовать телепатию на этой планете? — спросил Чак.
— Да, но и ситуация была исключительной. Мистер Риттерсдорф, я лично не могу дать вам работу, поскольку не нуждаюсь в услугах пропагандистов, но у меня много связей среди жителей девяти лун, и если вы дадите мне немного времени…
— Нет, спасибо, — резко ответил Чак. — Я хочу остаться один. — Посредников ему уже хватило на всю жизнь.
— Но у меня, в отличие от вашей жены, нет никаких тайных мотивов. — Студняк подплыл ближе. — Как у большинства мужчин Терры, ваше чувство собственной значимости связано со способностью зарабатывать, в которой вы серьезно сомневаетесь, отчего и испытываете чувство вины. Я могу кое-что для вас сделать… но это потребует времени. Сейчас я должен покинуть Терру и вернуться на свою планету. Я заплачу вам пятьсот скинов, американских, разумеется, если вы поедете со мной. Если хотите, можете считать это авансом.
— А что мне делать на Ганимеде? — раздраженно сказал Чак. — Неужели вы не понимаете? У меня есть работа, которой мне вполне хватает, и я не собираюсь ее менять.
— Подсознательно…
— Не лезьте в мое подсознание без разрешения. — Он отвернулся от студняка.
— Мне очень жаль, но ваше стремление к самоубийству даст о себе знать, возможно, еще этой ночью.