- Возможно, это ловушка, - произнес Бэйнс вслух. Все присутствующие, включая мрачного депа, уставились на него - даже неутомимый геб перестал мести.
- Маны способны на все, - объяснил Бэйнс. - Они стараются ввести нас в заблуждение, чтобы потом добиться своего.
- Зачем? - пролепетала Ингрид Хибблер.
- Вы же знаете, как они ненавидят все остальные кланы! Это жестокие и невежественные люди, грязные пираты, которые хватаются за оружие всякий раз, когда слышат слово "культура" «Автором данного высказывания является немецкий драматург Йодль, хотя наибольшую известность оно приобрело в устах доктора Геббельса - Прим, перев.». В этом весь смысл их жизни, как у древних готов или гуннов.
Бэйнс остановился, хотя и чувствовал, что не до конца выразил свою мысль. Говоря по правде, он и сам не знал, отчего маны столь агрессивны. Если только - согласно его теории - не из простого желания причинять боль ближнему.
"Нет, - думал он, - здесь кроется еще кое-что. Злоба и зависть - они завидуют нам, потому что мы культурнее. Хотя все кланы разные, у нас нет порядка, какого-либо единства, только смесь так называемых созидательных проектов, которые, скорее всего, так никогда и не воплотятся в жизнь…"
- Да, надо признать, господин Строу несколько невоспитан, - медленно проговорила Аннет. - Его даже можно назвать дерзким. Но зачем ему распускать слух о чужом корабле, если таковой не обнаружен? Вы не привели ни одной веской причины, Габриэль.
- Но я знаю, - упрямо продолжал Бэйнс, - что маны, и особенно Говард Строу, настроены против нас. Мы должны действовать, чтобы защитить себя от… - Он умолк, поскольку дверь открылась, и в зал резкими шагами влетел сам Строу.
Рыжеволосый, высокий и мускулистый, он нагло усмехался. Появление вражеского корабля на их маленькой Луне, казалось, ничуть не волновало его.
Оставалось дождаться шизского делегата, который, как обычно, мог опоздать на час. Вероятно, он блуждал в трансе, затерянный в своих облачных видениях субреальности, изначальных космических сил, лежащих в основе шизской концепции Вселенной - постоянного видения так называемого "временного под-мира".
"Во всяком случае, уже можно устраиваться поудобнее, - решил Бэйнс, - насколько это возможно, конечно, в присутствии Строу, а также Ингрид Хибблер".
Бэйнс не горел желанием общаться с обоими. Вообще-то ему не было никакого дела и до всех остальных, за исключением, пожалуй, Аннет. Ведь у нее такая большая, волнующая грудь. А он опять не продвинулся с ней ни на шаг. Как обычно.
Но, по крайней мере, это не его вина. Все поли одинаковы: совершенно невозможно предугадать, какую линию поведения они изберут. У них начисто отсутствовала целеустремленность, диктуемая законами логики. Но все-таки поли не походили ни на погруженных в свои фантазии шизов, ни на опустившихся гебов. Жизнь била в них ключом, это и привлекало его в Аннет - свежесть восприятия, живость.
Действительно, рядом с ней он ощущал себя металлически-жестким, заключенным в некий стальной каркас, вроде архаичного оружия давно прошедшей, бессмысленной войны. Ей было двадцать, ему - тридцать пять; возможно, именно здесь крылась разгадка. Однако Бэйнсу не хотелось так думать. Ему казалось - и он даже готов был поклясться в этом - что Аннет ЗАСТАВЛЯЕТ его чувствовать себя подобным образом.
"Она сознательно старается вывести меня из равновесия".
И, как бы в ответ на эти мысли, Бэйнс вдруг ощутил свою холодную, целенаправленную ненависть пара к Аннет.
Взглянув на нее, Бэйнс обнаружил, что та, словно в забытьи, продолжает опустошать пакетик с карамелью.
Делегат Высшего Совета от клана шизов Омар Даймонд неподвижно смотрел на расстилавшийся перед ним пейзаж и видел, одновременно на земле и в небе, двух драконов - белого и красного, Дракона Жизни и Дракона Смерти. Чудовища сплелись в жесткой схватке, равнина под ними полыхала, а небо над головой иссекли молнии. Угасающее, умирающее бледное солнце дарило миру последний проблеск надежды.
- Стойте! - приказал Омар, простирая руку к драконам. Мужчина и молодая женщина с волнистой прической, шедшие мимо него по тротуару, недоуменно остановились.
- Что с ним? - спросила женщина. - Чем он занят?
- Это шиз, - пояснил мужчина, с интересом наблюдая за Омаром. - Затерялся в видениях, бедолага.
- Извечные враги вышли на последнюю битву, - провозгласил Омар Даймонд. - Силы жизни на грани поражения. Так кто из нас примет фатальное решение и принесет себя в жертву, дабы влить в них новые силы?