Клара Цеткин, убежденная в правоте своей точки зрения, предлагает пленуму, чтобы II Интернационал обязал все социалистические партии проводить предвыборную кампанию как мобилизацию масс, как часть революционной классовой борьбы, как борьбу принципиальную.
Упорство, с которым Клара защищает свою точку зрения, вызывает у самых принципиальных революционно настроенных делегатов восхищение. Ленин в статьях о штутгартском конгрессе отмечает меткость суждений Клары, которые отнюдь не ограничиваются ее «узкой специальностью» — женским вопросом. Ленин цитирует также статью Клары Цеткин, посвященную резолюции по вопросу об антимилитаризме, и подчеркивает мысль, что здесь «замечательно верно схвачена… самая выдающаяся и самая важная черта резолюции…»
И все же штутгартский конгресс оставляет у Клары Цеткин чувство мучительного разочарования. Хотя она и является подлинной интернационалисткой, она гордится немецким рабочим классом и его партией — и хотела бы гордиться ею и впредь. Поэтому те строки, которые вскоре после конгресса появляются на страницах «Равенства», даются ей совсем не легко; «Штутгартский конгресс принес нам, немцам, горький, но важный и поучительный урок: представители пролетариата всех стран прибыли, чтобы сказать нам, что партия может до тех пор претендовать на руководство, на роль авангарда мирового пролетариата, пока она и в теории отстаивает самые решительные, самые принципиальные методы борьбы. Одними только полными партийными кассами, огромным количеством голосов, полученных на выборах, и крепостью организаций, как бы все это важно ни было, нельзя удержать за собой положение передового отряда в международном социалистическом движении: для этого нужна еще самая четкая, самая революционная позиция в великой идейной борьбе современности».
Клара Цеткин, воплощение честности и правдивости, в 1907 году прямо говорит, что немецкая социал-демократия не имеет больше права претендовать на ведущую роль в международном рабочем движении. Это сознание причиняет ей боль и доставляет много горьких часов. Что делать? Клара Цеткин решает приложить все свои силы, чтобы вернуть немецкой рабочей партии потерянное почетное место.
«ОГНЕННЫЕ ЗНАМЕНИЯ»
Речи и статьи Клары Цеткин — это барометр эпохи, указывающий на признаки приближающихся бурь. Чем больше становится опасность войны, тем решительней призывает Клара к борьбе с ней. Однако правление партии проявляет в этой борьбе странную, пугающую слабость, и Клара оказывается зажатой между двумя фронтами: с одной стороны, власть имущие, хозяева военной промышленности и Связанные с ними помещики, а с другой стороны, товарищи в рядах собственной партии, которые собираются выбросить за борт важнейшие принципы II Интернационала.
В статьях и речах Клары того времени чаще всего повторяются слова об «огненных знамениях», сверкающих, словно зарницы. Таким «огненным знамением» считает она и процесс по обвинению Карла Либкнехта в государственной измене. К. Либкнехта потащили в суд за то, что в брошюре, написанной для молодежи, он показал всю кровожадность, смертоносность и беззастенчивость милитаризма. Он угодил господам в самое больное место. Одного кивка «королей брони и властителей верфей» было достаточно, чтобы лакеи, одетые в тоги юристов, тотчас же принялись «защищать милитаризм, как святая святых, от любого критического освещения». Они должны были восстановить сильно поколебленное уважение к вильгельмовской системе. Приговорив Карла Либкнехта к полутора годам заключения в крепости, они думали этим достичь своей цели и даже больше того. Этот приговор таил в себе и угрозу: подобная участь постигнет каждого, кто отказывается рисковать ради господ своей собственной жизнью, а вместо этого выступает за мир! Прежде чем начать борьбу с «внешним врагом» — с другими народами, милитаристы старались покончить с «внутренним». Для смутьянов были уготованы крепости, темницы и каторжные тюрьмы. Кайзер — «владыка войны и мира» — желал, чтобы одетые в солдатскую форму пролетарии слепо повиновались и были бы готовы по его приказу стрелять даже в отцов, матерей, братьев и сестер.
В слишком многих умах все еще господствует неправильное представление о родине, ложный патриотизм, который Клара старается превратить в настоящий. «Поджигатели войны, — пишет «Равенство», — отождествляют родину с собою и со своими интересами. Говорят они от имени отчизны, а действуют к выгоде и на пользу своим собственным интересам, не заботясь о радостях и горестях миллионов людей, которые еще находятся у них в подчинении. Они низводят родину до положения дойной коровы, обеспечивающей их маслом, и до дракона, стерегущего награбленные ими сокровища. Такая родина не может быть отчизной для эксплуатируемых».