Клара Цеткин, так же как и Франц Меринг, безоговорочно объявила себя сторонницей молодой Советской республики. Она всегда, используя любую возможность, разоблачала как гнусную ложь распускаемые по всему свету жуткие небылицы о борьбе, которую вели рабочие России. В начале 1918 года в письме к Ленину она заверила большевиков в своей полной симпатии. И Ленин — сердце и мозг революции — нашел время написать ей, как гордятся товарищи поддержкой такого борца, как Клара.
Победоносная революция в России! Выступления Клары Цеткин и Франца Меринга в защиту русской революции, опубликованные в легальной прессе, и распространяемые нелегально листовки «Союза Спартака» заставили немецких рабочих и солдат насторожиться. Что удалось их русским братьям, должно удаться и им! Рационы питания как в самой Германии, так и на фронте становились с каждым днем все меньше и хуже. Обмундирование солдат превратилось в лохмотья, — даже в амуниции чувствовался недостаток. «К черту победный трезвон и крики «ура»!» — говорили обовшивевшие, оборванные и голодные солдаты. Хватит дурачить! Эта война, которая вообще ведется не в их интересах, уже проиграна! Подыхать ради сытых и хорошо одетых пушечных фабрикантов и генералов? Нет!
Клара Цеткин вела нелегальную работу на военных предприятиях и в рабочих кварталах. Она знала, как немецкие солдаты и рабочие проклинали войну. Вряд ли хоть одна пролетарка верила еще в победу Германии. А летом 1918 года даже кое-кто из генералов признал, что Германия не может навязывать своим противникам угодного ей мира, что война проиграна. Надо положить конец дальнейшей гибели людей и материальных ценностей!
Изо дня в день множились сообщения о бунтующих солдатах и матросах, о бастующих рабочих. Клара Цеткин прислушивалась: не пробил ли и в Германии час революции? В октябре 1918 года Карла Либкнехта выпустили на свободу. Этого добились рабочие и солдаты. После освобождения из тюрьмы Карл Либкнехт не дал себе ни минуты отдыха. Он, мозг «Союза Спартака», всегда опирался на деятельную помощь Клары Цеткин и Франца Меринга. Тысячи напечатанных в подполье листовок попадали на военные предприятия, в окопы и даже на военные корабли. Но машина войны, несущая смерть и разрушения, еще не остановилась, — скрипя и кряхтя, она все еще перемалывала людей и уничтожала плоды человеческого труда. Голод разросся до гигантских размеров. В городах женщины и старики падали на улицах от истощения. То там, то здесь вспыхивали эпидемии. Чахли дети. Смертность грудных младенцев достигла ужасающей цифры. В отчаянии, но все более гневно сжимали кулаки рабочие, солдаты и матросы. Пора положить безумию конец! 4 ноября 1918 года матросы Киля обратили свои пушки против врага в своей собственной стране. В Германии началась революция.
Это был великий день в жизни Клары Цеткин. Только болезнь омрачала ее радость. На протяжении уже нескольких месяцев она боролась с растущей слабостью. Сейчас, когда буревестники революции кружились над Германией, тяжелая болезнь свалила Клару в постель. Шум революции доходил до штутгартского дома, где лежала Клара, только приглушенно. Опять началась загадочная лихорадка, которая так часто изнуряла Клару. В середине ноября на несколько дней кривая температуры совершенно неожиданно спала, и Кларе сообщили, что Роза Люксембург, как и Карл Либкнехт, тоже вышла на свободу. Клара в полном сознании поставила свою подпись рядом с подписями Карла Либкнехта и Франца Меринга под составленным Розой Люксембург обращением к пролетариям всех стран. Вскоре оказалось, что лихорадка дала только передышку. На следующий день Клара снова погрузилась в бессознательное состояние — и теперь уже надолго. Врачи признали ее почти безнадежной.
Когда Клара бредила, ей казалось, что она стоит рядом с товарищами на баррикадах и ораторских трибунах. В это время Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Лео Иогихес, Вильгельм Пик и другие были вынуждены вести борьбу в необычайно тяжелых условиях. Обстановка осложнялась еще и тем, что маленькая, но очень влиятельная группка правых социал-демократов, засевших в правлении партии, изо всех сил пыталась помешать революции, сдержать ее и задавить. Исторические ноябрьские дни 1918 года показали левым их роковую ошибку: у них не было ни собственной партии, ни твердой программы, ни достаточного количества хорошо политически подготовленных борцов. «Союз Спартака» сам по себе был недостаточно силен, чтобы организовать революцию и руководить ею. Позже Клара Цеткин часто вспоминала о предостережениях русских революционерок…
Но болезнь все еще приковывала Клару к постели. До нее не доходило никаких известий о событиях в Германии. Она не знала, что уже через двадцать четыре часа после начала боев в Берлине правые социал-демократы вступили в сговор с контрреволюцией. Контрреволюция подняла голову: была расстреляна рабочая демонстрация и арестованы вожди НСДПГ и «Союза Спартака».