В тот раз, когда Ленин со своей женой Крупской навестил Клару[41], которую нужно было щадить, он ни единым словом не обмолвился по поводу «грехов» Клары. Но она чувствовала себя очень стесненно. Она была убеждена, что после ее выздоровления разразится изрядная гроза и не последнюю роль в этом сыграет ее выход из Центрального Комитета партии.
Предположения Клары оказались правильными. Сразу же после того, как она стала выходить, Ленин пригласил ее в Кремль для беседы. Он встретил ее крепким сердечным рукопожатием в своей рабочей комнате, у письменного стола, который, не нося следов «гениального беспорядка», свидетельствовал о неутомимой деятельности[42]. Ленин тотчас же потребовал от Клары Цеткин доклада о положении в Германии и в партии. Он внимательно прислушивался к словам старой коммунистки.
Клара кончает свой рассказ. И Ленин откровенно, убедительно и обстоятельно говорит с ней о спорных вопросах тактики, упоминает о ее внезапном выходе из Центрального Комитета. Он хочет помочь коммунистке, которую так высоко ценит, занять в спорном вопросе правильную позицию. Ленин, правда, соглашается, что ее противники вели себя ошибочно. Клара прерывает Ленина:
— Думаете ли вы, может быть, дорогой товарищ Ленин, что вы должны мне также преподнести несколько крох в утешение, так как мне предстоит проглотить этот компромисс, но я обойдусь без утешения и без бальзама.
— Нет, — возразил Ленин, — я об этом не думал. В доказательство я вам сейчас же дам хорошую трепку. Скажите, как могли вы совершить такую капитальную глупость, именно капитальную глупость, — убежать из ЦК? Куда девался ваш разум? Я был возмущен этим, крайне возмущен. Можно ли было действовать так безрассудно, не считаясь с последствиями такого шага, не поставив нас в известность об этом, не запросив нашего мнения;
Ленин не соглашался с доводами Клары.
— Вот еще! — восклицает Ленин с живостью. — Вы не имели права отказаться от оказанного вам доверия…
Несмотря на суровую критику со стороны Ленина, Клара остается «нераскаявшейся». Ленин переводит разговор на другую тему. И прощание Ленина с Кларой проходит так же сердечно, как и встреча. Они слишком хорошо знают, что эта личная беседа является только прологом к решающим дням суда.
Эти дни не заставляют себя долго ждать. Вскоре после разговора в Кремле начинается III Всемирный конгресс Коминтерна.
«Атмосфера крайнего напряжения наполняет огромный высокий кремлевский зал, в котором ярко-красный цвет народного коммунистического дома скрадывает у сверкающего золотом царского дворца оттенок холодности и чопорности.
В сильнейшем нервном напряжении следили за ходом заседаний сотни делегатов и густая толпа слушателей».
На повестке дня III Всемирного конгресса стоят вопросы, имеющие огромное значение для партий, входящих в состав Коминтерна. Во время многодневных обсуждений делегаты ищут правильных решений. Клара Цеткин часто подвергается сильным нападкам за ошибочные взгляды и за выход из Центрального Комитета.
Нелегко ей, старой, заслуженной коммунистке, выслушивать резкие упреки и выговоры русских друзей и товарищей из других стран. Но на ее лице не видно выражения оскорбленного самолюбия. Она воспринимает суровую критику без всякой заносчивости. Постепенно Клара, всегда требовавшая самокритики от других и от самой себя, начинает понимать ошибочность своего поведения. Неужели ее совесть не является больше надежным компасом? Она соглашается с резолюциями III Интернационала и по собственному побуждению торжественно обещает всеми силами содействовать проведению этих решений в жизнь.
И раньше, когда она была моложе, партийные съезды требовали от Клары всех ее сил, а этот Всемирный конгресс стоит ей в несколько раз большего напряжения. Да и русский климат для нее непривычен. Каждый вечер она ложится в постель смертельно усталой. Накануне своего дня рождения, когда ей исполнится шестьдесят четыре года, она с оттенком сарказма думает о том, что ей нечего подвергать себя суду, как она привыкла это делать. Ведь на этот раз товарищи взяли на себя ее обязанность и притом сделали это очень основательно!
На следующее утро, оживленно беседуя с французским делегатом, Клара приходит в Кремль. Она быстро идет на свое место в зале заседаний — и вдруг останавливается в изумлении. Преследуют ее галлюцинации? Нет! Место, на котором она обычно сидит, действительно убрано великолепными цветами! Она пытается подавить охватившее ее волнение. Ей трудно понять, как это товарищи среди серьезной и напряженной работы не забыли о дне рождения «дряхлой старухи» (как Клара часто себя называет), которая только еще и может, что скромно и честно служить делу. Но это не все! В том же самом зале, где только вчера она получила «самую сильную в жизни трепку», сегодня ей устраивают торжественное чествование. Видные коммунисты воздают должное заслугам Клары, ее борьбе против оппортунизма и империалистической войны, ее мужественной защите Октябрьской революции, ее неподкупности и боевому духу. Ей преподносят цветы, букет за букетом, пока их не становится целая гора. Это самые яркие, самые роскошные по краскам и самые великолепные цветы, какими только богата русская земля.
41
Излагая подробности встреч и бесед Клары Цеткин с В И. Лениным, Г. Ильберг допускает ряд неточностей. Так, события, происходившие в 1920 году, она относит к 1921 году. Ленин навещал больную К. Цеткин не во второй ее приезд в Советскую Россию, а в первый, то есть осенью 1920 года. См. К Цеткин, «Воспоминания о Ленине», Москва, 1955, стр. 17 и 20
42
Как видно из воспоминаний К. Цеткин, эта беседа происходила не в кабинете Ленина, а в комнате, где жила К. Цеткин. См. «Воспоминания о Ленине», стр. 22–29.