Особенно ее беспокоили последние мелочи, о которых она не подумала. Что делать с ключами от дома? С собой взять нельзя. Вторые ключи у Хорхе, но зависеть от него, чтобы по возвращении попасть в дом, не хотелось, когда бы это ни случится. Соседям Клара не доверяла, а консьержа в доме не было.
Тогда она просто решила ничего не делать. Казалось логичным закрыть за собой дверь, не имея возможности снова попасть назад. Клара заказала такси по телефону, подсчитала, сколько нужно будет заплатить, и засунула деньги в карман пиджака.
Вот тут-то она и обнаружила брелок.
Она поняла, что надела костюм, не проверив карманы. Старая одежда превращается в небольшое кладбище воспоминаний. И там, в одном из боковых карманов, был похоронен брелок ее отца. Она долгое время пользовалась им с той самой самоотверженной преданностью, с которой люди относятся к предметам, когда-то принадлежавшим усопшим. Когда брелок поломался, ей пришлось повесить ключи на новый. Она не помнила, что он делал в этом кармане и почему она до сих пор его не выбросила. Может, из-за сентиментальных воспоминаний. Смешно.
Брелок был в виде шахматной королевы, подарок от клуба, в котором играл Мануэль Рейес. Ее отцу страшно нравились шахматы, и брат унаследовал от него страсть к этому сдержанному хобби. Фигурка была черного цвета. «Это Королева семейства Рейес, [3]– говаривал отец (Клара неожиданно вспомнила об этом). – Мне дали черную, потому что она из стана проигравших».
На минуту она задумалась, не спасти ли брелок. Но потом снова засунула в карман. «Сожалею, ваше величество. Если уж вы тут были, тут вы и останетесь».
Одетая в костюм Вики, обутая в подростковые сандалии, с отцовским брелком в кармане Клара вышла из квартиры и захлопнула дверь.
Когда она спустилась на улицу, появилось странное ощущение. Настолько сильное, что она вынуждена была посмотреть по сторонам, чтобы убедиться, что оно ошибочно. Казалось, за ней следили. Возможно, просто казалось.
Стоял вечер четверга, 22 июня 2006 года. Солнце светилось телесным цветом.
●●●
Проснувшись, Брисеида Канчарес увидела пистолет. С такого близкого расстояния оружие казалось железным гробом, приклеенным к ее виску. Палец на курке был увенчан окрашенным в зеленый виридиан ногтем. Она проследила за обнаженной рукой и обнаружила блондинку. Это была та самая кошка с изумрудными глазами и крохотным платьем цвета хаки, которая просила у Роже огоньку у Рокантенов. Это произошло, когда они рассматривали картину «Невидимая орбита» Элмера Фладда, и охранник был вынужден подойти и предупредить: «Здесь не курят, мадемуазель. Дым раздражает глаза картин и вызывает у них кашель». Возвращая зажигалку, она многозначительно улыбнулась Роже. Потом затерялась в толпе, и Брисеида больше ее не видела.
До этого момента.
На блондинке было то же платье, и улыбалась она также. Только добавился пистолет. Наводя на нее ствол, блондинка одновременно прижимала палец к губам («Молчи», – перевела Брисеида) и делала ей знаки («Вставай»). Ей показалось, что это какой-то сон, и она повиновалась, потому что ей нравились сны, от которых захватывало дух. Она откинула простыню и села. Прижатый к виску ствол двигался вместе с ней, ни на миг не отклоняясь, будто голова у нее железная, а пистолет намагничен. Она медленно развернулась и с точностью лунного корабля опустила кончики ступней на прохладный ковер в квартире Роже. Она была совершенно голой и почувствовала холод. Было еще темно (точное время она узнать не могла, будильник стоял на стороне Роже), а свет исходил от прикроватной лампы. Она вспомнила, что легла очень поздно, разделив с Роже вздохи и возню (рот у него с привкусом выдержанного шампанского и бархатистой сигары, а язык – как зеленый ковер марихуаны) до того, как ночь завернула их в одеяло опьянения и…
Кстати.
Где Роже?
Роже она увидела на другом конце комнаты. Он сидел, и из одежды на нем был только перстень на левом мизинце. Перстень этот несколько раз вытатуировал след на ягодицах Брисеиды, но он сказал, что не может его снять. Это плохая примета. Он заполучил этот перстень в каком-то далеком уголке Бразилии, ловко стащив его у какого-то шамана, хранителя тайн. Крохотный изумруд выступал из оправы, как капелька гноя цвета зеленой сельвы. Кольцо обладало великим могуществом, хотя Роже толком не знал, в чем оно заключалось. Он утверждал, что таких драгоценностей в мире только пять или шесть. Невероятный человек этот Роже. Конечно, немного сволочь, но Брисеида не знала людей, у которых было бы столько денег и которые не были бы при этом немного сволочами.
Однако в ту минуту казалось, что даже магия перстня не в силах ему помочь. Тиски в форме руки вцепились в его челюсть так сильно, что щеки раздулись. Рука оканчивалась роскошной женщиной того же типа, что и блондинка, но еще шикарнее, из тех, что Роже обычно трахал только по выходным, она впечатывала ему в горло серебристый военный пистолет. Под давлением ствола кадык выдавался наружу. На женщине были штаны и куртка цвета карточного сукна, платок и берет оливкового цвета и фисташковые перчатки. Одна нога находилась между ног Роже (наверное, колено давило ему на член, и этим и объяснялось выражение отчаяния на его лице), другая прочно упиралась в пол в стойке стрелка. Но смотрела она не на Роже, а на Брисеиду, будто дальнейшие действия зависели именно от нее. Такой взгляд забыть нелегко. Такие взгляды, подумала Брисеида, обычно видишь за секунду перед тем, как перестаешь видеть вообще.
Но, несмотря на это, ей пришлось признать, что макияж и смесь зеленых оттенков (штаны-куртка, перчатки-берет, глаза-тени) просто совершенны. Паравоенный показ мод! Терроризм прет-а-порте! Что мешает спецподразделениям полиции, армии или черт знает какого еще немыслимого вооруженного дерьма идти в ногу с последней модой? – пронеслось в голове у Брисеиды.
Блондинка понукала ее встать. Она вопросительно взглянула на Роже, который шевельнул рукой, словно говоря: «Иди, иди, не бойся», и поднялась с постели, не сводя глаз со всех присутствующих.
«Это воры или полиция? Они собираются похитить Роже? Ну-ка вспоминай. Вчера вечером мы были на вечеринке…»
Боже, как раскалывается голова. Думать невозможно. Наверное, это из-за смеси спиртного, гашиша и таблеток, которых она напробовалась в гостях у Рокантена. Кроме того, все происходящее было настолько необычным, что уже начавший шевелиться в ее груди ужас еще не завопил в полную силу. Все было тщательно подготовлено богом искусства: сочетание притягательного – блондинка в платье хаки, комического – они с Роже голышом, липкие от насыщенных сновидений, и абсурдного – накрашенная, как модель, девушка в военной форме; достойное Сезанна равновесие зеленого кобальта, цвета хаки, изумрудного оттенка, цвета карточного сукна, стен спальни цвета зеленого яблока. «Если бы мне суждено было умереть молодой, я выбрала бы именно этот зеленый миг: и быть может, ах, пламя вырвется из пистолета, как светящаяся фасолинка, и из каштанового тела (гармонирующего с цветом джунглей платья хаки) брызнет прудовая вода с подстриженной под гребенку ряской».
Жаль, что эстетическое впечатление немного смазалось, когда блондинка толкнула ее к расположившимся в столовой мужчинам.
Ее с головокружительной силой схватили за руки и усадили в кресло перед чем-то похожим на выключенный ноутбук. По пути Брисеида закричала, явно нарушив какой-то кодекс молчания, потому что мгновение спустя послышались слова на французском и шум из спальни и слова на голландском и снова шум, уже в столовой. Но затем последовали слова на английском, обращенные к ней.
– Не вздумайте снова кричать, – сказала Блондинка-с-Чарующими-Глазами, склоняясь к ее уху. – И не пытайтесь встать.
У нее бы все равно не получилось, даже если б она и захотела: две пары железных перчаток вдавили ее в кресло.
– Вот стакан воды. Если хотите, можете пить. Я нажму клавишу на компьютере, и на экране появится человек, который задаст вам несколько вопросов. Говорите громко и внятно. Отвечайте на все вопросы и не тяните с ответами. Если вы не знаете ответа или хотите подумать, скажите прямо. Мы знаем, что вы владеете английским, но если чего-то не поймете, тоже скажите.