Как и многие мужчины в Павлограде, Пётр с детства освоил навыки сапожного мастерства. Кожевенный завод, задолго до революции построенный недалеко от Павлоградских Хуторов на реке Гнёздка многим жителям давал возможность заработать. Миля была счастлива — любимый Петро жив, а его умелые руки не дадут им пропасть с голоду.
Миля пришла поделиться радостью к соседке, женщины часто наведывались друг к другу через неприметную плетёную калитку между огородами.
В доме Новиковых было грустно, запасы Александры, не рассчитанные на четверых гостей, таяли с каждым днём. Земляные работы оплачивались Биржей труда по минимальному тарифу, как неквалифицированный труд. Почти месяц тяжелой работы изнурял молодую женщину нещадно. Несколько раз Кларе выдавали разнарядку на работу в солдатскую прачечную на бывшем артполигоне. Сегодня она как раз вернулась с Биржи труда, и снова ни с чем. Кому нужен её опыт преподавания. Она и подсказала Меланье, что через Биржу можно оформить патент сапожника, дающий защиту от проверок и угона в Германию. Люди и так жили небогато, а теперь о новой обуви придётся забыть, так что заказы по ремонту Петру обеспечены.
Воодушевленная Меланья вернулась к себе и рассказала новости с Биржи труда. Очень кстати пришлись старые документы мужа Меланьи на фамилию Холод — на них и решили оформить сапожный патент для Петра.
— Вот только себе она, бедолага, ничего подыскать не смогла, — вздохнула Миля о Кларе.
— А кем она работала до войны? — заинтересовался Пётр.
— Та-а, моталась по гарнизонам за мужем офицером, преподавала в Прилуках под Черниговом.
— А муж Виктор на фронте?
— Ага, и деточек трое.
— А что же она преподавала?
— Так немецкий же ж, вона ж немка, из колонистов, шо под Запорожьем издавна жили. Их же бедных, кажуть, сослали…
— Как из немцев? И не смогла найти работу?.. — Пётр был удивлен и заинтригован таким поворотом, — да ведь немцы вправе получать паёк, как фольксдойче, я слышал 20 марок.
— Стыдно ей перед людями, не хочет она, та и паспорт у неё на фамилию мужа.
Пётр замолчал. Тут было о чём подумать: "Жена кадрового военного, осталась без помощи с детьми, а пользоваться привилегиями и поддержкой от немцев не хочет…
Что же, видимо человек она порядочный, привыкла надеяться на себя. Вот только… надолго ли её хватит? Надо присмотреться, понаблюдать по-соседски…"
В сумерках Петр снова на привычном месте под вишней присматривался к рыжеволосой женщине, её коса, обернутая вокруг головы, притягивала взгляд. Он узнал о ней немного, то, что услышал от сестры из разговора с соседкой. Сегодня ему показалось, что плечи женщины немного расправились, она что-то ответила дочери, даже улыбнулась ей, и он решился. Чиркнул спичкой по коробку, затянулся.
Звук привлек незнакомку, легкий поворот головы, глаза нашли источник звука.
— Добрый вечер, соседка, — негромко поздоровался майор.
Так и повелось. По вечерам, уложив детей, Клара присаживалась у плетня и слушала рассказы Петра, прошедшего войну в Испании и финское отступление. Кое-что она рассказывала о себе, о детстве, о жизни немецких колонистов, о том, что муж Виктор тоже воевал в Испании.
Милю возмущала неосторожность брата:
— Чи ты знаешь, шо у неё за душой? То не важно, шо ейный муж тоже в Красной Армии! Чи ты казав, шо контуженный? Дывысь!
Но у Петра не было к ней недоверия, а к своей интуиции он прислушивался — тревожный звоночек молчал. Слушая его рассказы о пережитом, Клара представляла, что пришлось повидать её мужу. Возможно, они пересекались где-то, может в Испании. Майору эти вечерние тихие беседы помогали переосмыслить ситуацию, решить, как быть дальше.
Наши в конце концов, вернутся, а снова встречаться с НКВД не было никакого желания, имелся опыт после Гвадалахары в Испании и военных неудач в Финляндии. Нужно искать выход на подполье, он собирался использовать весь свой опыт для подрывной работы и практический, и полученный в военной Академии. И поможет ему в этом именно Клара, из разговоров с ней майор вынес четкий вывод о сходстве взглядов и представлений о жизни. Аналитик он был неплохой, это было отмечено и в его личном деле.
Её уровень образования, опыт преподавания немецкого в Прилуках Черниговской области. Пришлось поездить с мужем по гарнизонам, менять работу, так что опыт выстраивания отношений с незнакомыми людьми у Клары явно был. Она понимала сомнения Петра лучше, чем сестра, прожившая всю жизнь на Хуторах и считавшая: «Жив — и, Слава Богу, сиди тихо».