Раечка от удовольствия залилась румянцем и стукнула Костю веером по плечу, изображая неудовольствие от такой беспардонной лести.
Во взгляде Дахно Беляев увидел одобрение, но вслух режиссер сердито проворчал:
— Прекратить посторонние разговоры! Не театр, а дом свиданий!
***
июнь 1942
Валечка
Доверенный сотрудник Зальцнера по разработке дезинформации для подпольщиков Вюндэ зарекомендовал себя мастером подстав ещё в Мюнхене. Его опыт двойных игр ценили в Берлине.
Чаще всего агент Вюндэ — холёный блондин действовал под именем Эрих, иногда представлялся, как Мартынов.
Идея ловить "лидера подпольщиков Сташенко" через связную была давно и успешно отработана ещё с немецкими антифашистами. Сотрудники военно-политического бюро СД давно поняли, что любовь — одна из самых действенных ловушек.
В отделе народного образования Днепропетровска был человек, обративший внимание на доверчивость Валечки. Опытный агент понимал, что в этом возрасте, влюбленная девушка способна на всё. Эта схема не давала сбоев ни в Европе, ни среди славянок. Главное, чтобы герой грёз был борцом за справедливость. Изобразить антифашиста, втереться в доверие — и всё, можно лепить из глупышки послушную куклу.
Валечка разболтала любимому и адрес явки секретаря обкома Сташенко: Сумская, 24 и пароль "Ласточка". Теперь важно отследить все связи, включая те, что за пределами Днепропетровска, и выдрать с корнем. Хитро придумали подпольщики: на квартире у Валентины проживали немецкие офицеры, хозяйка была с ними очень любезна, щебетала по-немецки. Ну кто мог заподозрить, что здесь явка?
Подпольная сеть Днепропетровска была уничтожена практически полностью. Гестапо ловко провело игру со связной, юной неопытной девушкой. Романтические представления о героической судьбе разбились о коварный и жестокий обман. Явка в её квартире, казалось, имела идеальное прикрытие — в ней разместились на постой немецкие офицеры.
Новый квартирант, симпатичный белокурый парень, отличался от прочих фашистов, с которыми Валя кокетливо флиртовала, выуживая крошечные крупицы информации о перемещениях и новых назначениях знакомцев.
Однажды этот улыбчивый офицер "решился признаться", что антифашист, что хочет помочь. Даже денег предложил для подполья. Это был опытный мастер обольщения и прекрасный актер Аркадий Мартынов под псевдонимом "Эрих". Давыдовская стала не первой его жертвой, во Франции, в Бельгии его возлюбленные закончили жизнь в гестапо. Эрих тешился доверчивостью женщин, упивался своей властью над их влюбленными душами. Постепенно, исподволь, сообщая ей "секретные сведения" этот опытный кукловод выследил со своими напарниками всех, кому наивная Валя передавала эти сведения. В застенках оказались хозяева явочных квартир, связные и даже их родные, ничего не знавшие о подполье.
Сташков уцелел случайно, лишь потому, что ушёл на встречу с павлоградским связным.
С Валечкой Давыдовской обращались, как с ценным агентом. Ни побоев, ни голода девушка не испытывала, в отличие от арестованных по её вине.
До поры до времени, пока не схвачен лидер организации.
Ей показали, что сделали с другими несчастными во время пыток, и Валя снова предала, теперь вполне осознанно. Эрих (Мартынов) пообещал ей, что они уедут вместе в Германию, если она поможет своему любимому и себе.
"Всего-то схватить больного туберкулезом Николая Ивановича, которому врачи отмерили несколько месяцев жизни", — уговаривал милый Эрих.
Валечку привозили на городской рынок Павлограда и "выгуливали" в сопровождении Мартынова в надежде, что Сташков рано или поздно появится там для встречи со связными.
Несколько раз Прибер приходил на "барахолку", как прозвали ту часть рынка, где продавали и меняли подержанные вещи. Сташков торговал там зажигалками, сделанными вместе с Грушко.
Так было и 28 июля 1942 года. Наконец, увидел Николая в толпе у витрины магазинчика с одеждой, это было их место. На подходе к магазину отражение в витринах позволяло связным одновременно контролировать обзор за спиной, рядом были проходы с овощными рядами, где нагромождения ящиков позволяли притаиться и осмотреться.
Николай Иванович выглядел как работяга или кустарь в потертой одежде, тихо приблизился к Приберу, сказал, глядя в сторону: