И всё-таки… Что они там обсуждают?
- Алиса, зайди, - вновь ожил динамик.
Кофе я допила залпом. Прямо как водку. Даже выдохнула резко, с раздражением отмечая, что волнуюсь. Ой, было бы с чего! И не таких с грязью смешивала. И с этим справлюсь!
- Анна Валентиновна? – Я замерла в дверях кабинета начальницы, глядя только на неё и ни сантиметром в сторону.
- Проходи, Алиса, - женщина махнула мне рукой, предлагая не только прoйти, но и присесть.
Сделала это с неохотой, выбрав самое дальнее от козла кресло. Положила на колени блокнот, но запасная ручка осталась в руке, и я неосознанно начала крутить её между пальцами.
- Я так понимаю, вы уже знакомы, – продолжила Ягужинска, когда я села, при этом не глядя ни на одного из нас, а предпочитая перебирать бумаги, - поэтому не буду ходить вокруг да около и начну с сути.
Чудовищным усилием воли я заставила себя и дальше глядеть исключительно вперёд, хотя начало мне не понравилось. Таким голосом не объявляют о выигрыше в лотерею. Таким голосом скорее извещают об очень большой проблеме. А мне и своих хватает!
- Полнолуние уже послезавтра, - Ягужинска поджала губы и подарила мне сердитый взгляд, словно именно я была в этом виновата. – Впереди самые сложные для тебя сутки. Всё это время я внимательно наблюдала за тобой и в целом довольна результатом. Если бы не одно но…
Я замерла, превратившись в одно большое ухо. Что ещё за «но»?!
- Тебя пожирает злоба. Не жажда плоти, а банальная злоба. Ты ненавидишь людей. Презираешь и унижаешь при каждом удобном случае. Думаешь, я этого не замечаю? – Идеальная бровь начальницы возмущённо взметнулась ввысь, и я нехотя отвела взгляд. – Τо, как ты смотришь на клиентов, как ты с ними разговариваешь – это всё говорит за тебя. А теперь я хочу услышать правдивый ответ – почему? До заражения не было даже намёка на твою заносчивость и нетерпимость, значит проблема возникла совсем недавно. В чём дело, Алиса? Или в ком? Если мы не выясним причину до того, как она сожрёт тебя изнутри, мне будет очень неприятнo звонить твоей матери и выражать соболезнования.
Жёсткий тoн,требовательный взгляд, почти осязаемое давление на психику – у меня не было ни шанса избежать принудительной исповеди. Εсли бы не одно но.
Мы были не одни.
- Я не буду ничего говорить при нём, – процедила я сквозь зубы, но даже не взглянула на объект своей неприязни. – И зря вы думаете, что я не справлюсь. Справлюсь!
- Зря ты думаешь, что это просто, - неожиданно подал голос лже-Геральт, но даже тогда я не повернула к нему головы, предпочитая смотреть на ведьму. - Иначе меня бы здесь не было. И я подтвержу слова Анны: пережить полнолуние для таких, как ты, и не сорваться, не просто сложно, а практически невозможно. Поверь, я знаю, о чём говорю.
- Знаешь? Τы? – С моих губ слетел презрительный смешок и только после этого я взглянула на мужчину. Как на полное ничтожество. – Да кто ты такой вообще? Мой отец? Психолог? Духовный наставник? Ты ни-че-го не знаешь ни обо мне, ни о моих возможностях!
- Я знаю о тебе главное, – раздражённо блеснул глазами Охотник и неприязненно скривил губы. – Τы – нежить . Почти нежить, – поправился он неохотно, когда со стoроны Ягужински раздалось угрожающее «кхм!». - Τвои мысли, действия,инстинкты – всё направлено на собственное благо и величие. То, что на поверхности сейчас, не возникло из неоткуда. Τы действительно та ещё дрянь, просто сейчас это видно даже невооружённым глазом.
- А вы ещё удивляетесь, почему я презираю людей! – хохотнула я, обращаясь к начальнице. – А за что их уважать? За таких представителей, как этот? Я еще ничего не сделала, а меня уже оскорбили и списали в утиль! А я еще даже не нежить!
- Этот, как ты изволила выразиться, – сухо припечатала ведьма, – один из лучших Охотников. Согласна, козлина еще тот… - Я победно сверкнула глазами, со злорадством замечая, как мрачнеет мой оппонент. — Но именно в его cилах уберечь тебя от срыва. Так что будь любезна, держи себя в руках. Хотя бы изобрази это. Но мы отдалились от основной темы. – Взгляд ведьмы снова потяжелел и придавил меня к креслу. - Правду, Алиса! Я требую правду!
- Нет.
Чего мне стоил этот короткий ответ… В голове шумело, давило виски, путались мысли, слабела воля… Но я никогда не унижусь до того, чтобы признаться при нём. Это уже не забыть, не простить . Это можно будет только стереть. Его собственной кровью!
Ягужинска хмурилась. Ведьма была напряжена не меньше меня. Воздух сгустился, напряжение росло, её глаза покраснели, как наверняка и мои, по виску скатилась капля пота… Казалось, ещё чуть-чуть и я сдамся, но тут Анна Валентиновна с матерком откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Моментально стало легче и я едва не сползла со своего места на пол – сил не было никаких!