Одним из способов определить, принадлежит ли человек к среднему классу или же к высшему слою пролетариата, – это испытать принцип: чем больше отличается рабочая одежда человека от его повседневной одежды, тем ниже он стоит на социальной лестнице. Подумайте при этом не только о чернорабочих или «синих воротничках» вообще, а о швейцарах и посыльных, фермерах, кондукторах, машинистах, пожарных. Один из них однажды посетовал: «Хотел бы я быть юристом. Черт, нет, лучше доктором. Но я бы не смог, тут мозги надо иметь».
Однако представители высшего слоя пролетариев очень даже мозговиты или, по крайней мере, прозорливы. Поскольку частенько за их работой никто пристально не наблюдает, они испытывают гордость и убеждены в своей автономности – поглядывая свысока на тех, кто не сумел так успешно продвинуться. Их в самом деле можно назвать «аристократией синих воротничков», как это предложил социолог Э. ЛеМастерс в одноименной книге29; их презрение к среднему классу сродни презрению аристократов, взирающих на него с другого конца. Один пролетарий так говорил: «Если мой мальчик хочет носить этот проклятый галстук всю свою жизнь и кланяться какой-нибудь шишке-начальнику, это его право. Но, клянусь богом, у него должно быть и право честно зарабатывать на жизнь своими руками, если он того пожелает». Как и прочие аристократы, пишет ЛеМастерс, аристократы от пролетариев «достигли вершины своего социального мира, им нет нужды тратить время и силы на “социальные восхождения”». Они аристократичны и в других своих проявлениях – таких как страсть к азартным играм или охоте на оленя. Оленьи рога, украшающие их обиталище, делают его похожим на охотничьи сторожки шотландских пэров. По наблюдению Ортеги-и-Гассета, принадлежащий к высшему слою пролетарий похож на аристократа еще и «своей склонностью превращать спорт и охоту в главное занятие всей жизни», а также не слишком романтическим отношением к дамам.
Поскольку их не мучают тревоги относительно выбора правильных статусных символов, эти люди могут держаться на удивление расслабленно и уверенно. Они могут говорить, делать, надевать и носить практически все, что захотят, не испытывая при этом уколов совести; подобный стыд – удел среднего класса, счастливцев, стоящих в иерархии ступенькой выше, стыд – большей частью чувство буржуазное. Как отмечает Джилли Купер, пророком среднего класса надо считать Джона Кальвина, а пророком пролетариата – Карла Маркса (хотя большинство представителей среднего класса и пролетариата об этом и не догадываются).
Есть определенные более или менее безошибочные признаки, по которым можно узнать высший слой пролетариата. Именно они в банках становятся членами клубов Рождества или Хануки и именно они покупают крупные предметы в рассрочку. С большой вероятностью они потратят деньги на суперсложный цветной телевизор, стереосистему или мудреный холодильник – тогда как средний класс предпочтет инвестировать в мебель «хорошего качества», которую можно демонстрировать в гостиной и столовой. В поездках на автомобиле аристократические пролы будут ехать впереди, а жен посадят сзади. (В среднем классе одна супружеская чета поедет впереди, другая – сзади. А в высше-среднем пары скорее всего разобьются, и спереди и сзади окажутся мужчина из одной пары, а женщина из другой.) Аристократического духа пролы приезжают на светские мероприятия точно вовремя, задержка минут на двадцать будет выдавать более высокий социальный статус. Если вы сидите в баре и хотите примерно оценить, к какому классу принадлежит тот или иной человек, сделайте так, чтобы ему, под любым предлогом, пришлось показать свой бумажник. У «аристопрола» бумажник всегда пухлый, и не только от фотокарточек жены, детей и внуков, которые владелец бумажника извлекает в минуту сентиментальности и демонстрирует миру, но и от разнообразных дорогих сердцу памятных бумажек вроде корешков билетов с важных спортивных матчей, писем или каких-нибудь документов, которые могут потребоваться, чтобы что-то «доказать». Настоящий бумажник пролетария-аристократа будет перехвачен широкой резинкой.
29