— Лежат, дышат, я ж не зверь.
— Ну-ну, — хмыкнул он.
Вдалеке послышался звук сирены.
— Оперативно они. Ты чего им наговорил? — очень пристально взглянув на дядю Мишу, спросил я.
— Чего-чего, да так ничего особенного, — заюлил он.
— Так, дядя Миша, слушай внимательно: меня, скорее всего сейчас примут. Не перебивай! Вижу, что хочешь. Первое: позвони Светлане, у Лешки номер есть, а лучше с его телефона позвони. Обрисуй ей ситуацию. Она послезавтра приехать должна, а теперь наверно завтра приедет. Второе: или вызови ветеринара, или сам Байта отвези. Ну и третье: за домом присмотри, — в жестком цейтноте я начинаю отдавать командовать, резко, по-военному. Да, еще, забыл, машину во двор загони, ладно?
— Да чё уж там, все сделаем, ты только, это, держись, нормально всё будет, — приободрил он меня.
Так, что забыл? Точно. Звонок другу.
— У аппарата, — донесся голос Мити.
— Код три креста, повторяю код три креста, — сказал я в трубку ровным голосом.
— А почему не три девятки? — очень собранным голосом поинтересовались у меня.
— Потому что сегодня воскресенье, заедешь к дяде Мише, он объяснит, я в off, — сказал я.
— Принял, выезжаю.
Это всё привет из прошлого, когда зачитывались Дивовым. Первая фраза означала, что у меня проблемы, лично у меня. Митька поинтересовался, а не прикол ли всё это. Прецеденты были, я ответил, что нет. Как то так. А потом подъехала полиция.
Всё как всегда. Выездное собрание дурдома. Чей дом? Ваш? Документы где? Потерпевшие кто? Вы? Потерпевшие обычно лежат, остывают или быстро-быстро едут в реанимацию. А это кто? Нападавшие? А почему… В итоге меня в бобик, а святую троицу в больничку. В Америку действительно уехать что ли? Говорят там такого беспредела нет. Отвезли в изолятор при ментовке. Сижу, чалюсь, вор в законе, ёптыдь! За всю мою жизнь один раз в вытрезвителе был, да и то по молодости. По широте душевной, можно сказать за компанию. А тут прям рецидивист. Делать что? Правильно, в потолок плевать. Но это чревато — обратка прилететь может. Полазаем в интерфейсе, может, что интересное найдем. Все-то же, а нет, вкладка «Контакты» появилась. Посмотрим. Маленькое окошко сверху для вписывания никнеймов и большое окно уже имеющихся контактов. Имеющийся был только один — Ксеркс. Попробовал вписать имена Игроков, которых знаю.
Не достаточное значение характеристики Интуиция. Запрос отклонён.
Либо встречайся, либо прокачивай Интуицию, для ознакомления. Посмотрим на Ксеркса. Итак, уровень 4, раса — человек, класс — жрец, специализация и всё остальное скрыто. А можно узнать, что такое жрец и с чем его едят? Кликнул на слово.
Жрец — разумный, посветивший всего себя служению Богу. Проводник воли Бога.
Ожидаемо, но мало. Время позднее, спать надо ложиться. Но сначала письмецо надо Ласке написать.
«Привет! У меня возникли некоторые трудности уголовного характера. Нашу встречу придется перенести на неопределённый срок. Приношу свои извинения»
Ответ пришёл неожиданно быстро.
«Ты нормально разговаривать умеешь, нет? Реверансы с дифирамбами оставь для теток бальзаковского возраста, когда их клеить будешь! Теперь по существу: много неписей завалил? В твоем городе проживает больше 50 тысяч жителей?»
Вот, ведь! В жизни она тоже всех подтрунивает? И зачем ей количество жителей? Напишу, вреда не будет, наверное.
«Я тебя понял. Просто, с теми с кем не знаком лично, обычно общаюсь в уважительной форме. Ни кого я не валил, максимум тяжкие, троих. Да, больше»
На этот раз Ласка отписалась через полчаса.
«Не ссы, пехота! Прорвёмся! Утро вечера бодунее! Спи, всё будет пучком! Есть нужные человечки, помогут. Утром спишемся. Споки!»
Ласка, Ласка, я тебя уже немножко люблю. Печенку куплю точно. Спать, так спать. Уснул быстро, даже не заметно. Вроде не спал, а тут раз и утро. Утренний моцион, зарядка — статы надо качать. Поесть не дали, сразу повели к следователю.
— Доброе утро, Олег Сергеевич, — поприветствовал меня следователь, мужчина примерно моего возраста.
Из новеньких? Не сказать, что всех знаю, у них ротация, раз в пять лет вроде? Но с парой-тройкой знаком, не близко, так здрасте — до свиданье.
— Меня зовут Никита Александрович, я буду вести ваше дело, — начал он, но я его перебил.
— А разве есть моё дело? Разве это не ко мне, на частную территорию вломились трое, разгромили мне дом? — начал заводиться я.