Семь составных частей успеха знаменитых композиторов
Можно указать несколько характерных особенностей, которые делают произведение поистине великим, вне зависимости от принадлежности его к тому или иному из многочисленных стилей классической музыки.
Великие композиторы не пытаются привести вас в смятение с помощью дешевых эффектных трюков. Вспомните Чайковского, который провел половину свой жизни в душевных муках и переложил их на музыку.
Моцарт был удивительным композитором — мелодии рождались в его голове без видимых усилий, и его произведения отмечены этой легкостью. Стравинский — чрезвычайно дисциплинированный, рациональный, сложный характер; его музыка во многом такая же. Эти композиторы, несмотря на громадные различия их характеров, писали великую музыку, и каждому из них она казалась истинной.
Великие музыкальные произведения обладают внутренней структурой, своего рода архитектурой. Во время их прослушивания вы, возможно, не воспринимаете эту структуру сознательно, хотя инстинктивно чувствуете их целостность. Может быть, так происходит из-за того, что произведению присущи черты одного из классических музыкальных жанров (например, сонаты или рондо, о которых вы прочитаете в главе 3). Возможно, произведение от начала до конца пронизано одной музыкальной идеей. В любом случае, тяжело назвать великой музыку, которая не обладает цельной структурой.
Недавние исследования, проведенные в Калифорнийском университете, показали, что студенты, слушавшие накануне экзаменов музыку Моцарта, достигли более высоких результатов, нежели остальные. (Конечно, мы подозреваем, что эти студенты получили более высокие оценки еще и потому, что действительно учились перед экзаменами.) Во время прослушивания музыки Моцарта ваш мозг незаметно выстраивает некий логический ряд умозаключений. Такие умозаключения полезны затем для обработки информации других видов. Классическая музыка делает вас умнее.
Вы неоднократно слышали о том, что некоторые великие композиторы, даже те, чья музыка так нравится нам сегодня, не были поняты современниками. Не все, кто впервые услышал музыку Бетховена, Брамса, Малера, Штрауса, Дебюсси или Стравинского, могли бы сказать, что породнились с ней. Долгое время она не признавалась. (Так, на премьере Весны священной Стравинского публика возмутилась, обвинила музыкантов в халтуре и поспешно покинула театр.)
Причина такого неприятия музыки состоит в том, что она кажется чуждой. Музыкальные формы и выраженные в них идеи бывают совершенно новы, и тем не менее это одно из обстоятельств, которое впоследствии делает музыку действительно великой. Настоящие композиторы привносят свои собственные идеи.
Видели ли вы кинофильм “Амадей”? Композитор Сальери, один из самых известных “не великих” композиторов, жил во времена Моцарта и был полностью закрыт гигантской фигурой последнего. Сейчас Сальери не считают плохим композитором, наоборот, он был весьма хорош. Но его не относят к когорте великих, поскольку творчество его не обладает отпечатком самобытности. Все созданное им подобно другим произведениям, написанным кем-либо еще в тот же период времени.
Великим композиторам есть что сказать. Их эмоции так и прут из них. Великие образцы музыки (любой музыки, от рока до рэпа, от Френка Синатры до Лучано Паваротти) обладают свойством выражать невыразимое.
Когда Бетховен понял, что становится глухим, его охватила ошеломляющая, мучительная тоска. Его музыка выражает это чувство — безысходностью пронизана каждая нота его произведений! Бетховенская музыка впечатляет.
Мы не станем утверждать, что великие композиторы обязательно должны ошеломлять. Йозеф Гайдн, например, излучает веселую игривость почти во всем, что он написал. Но и ему, так же, как и другим великим композиторам, было что сказать.
Великие композиторы знают, как привлечь и удержать ваше внимание. Их музыка всегда интересна.
Один из приемов, с помощью которых это достигается, — разнообразие. Если композитор создал множество музыкальных идей, мелодий, созвучий, он с большей вероятностью привлечет ваш интерес. В этом смысле великие музыкальные произведения подобны знаменитым кинофильмам. Вспышка в самом начале заинтригует вас, не так ли? Но попадался ли вам на глаза фильм, где вспышки следуют каждую минуту на протяжении двух часов? Обратили ли вы внимание, что очередная вспышка становится все менее интересной, и в конце вы уже не замечаете их вовсе? Вам нужно разнообразие — нечто контрастное и отличное от надоевших взрывов.