Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

51 На́рада-странник увидел царевну,
И предсказать не преминул провидец:
Мужа делить ей ни с кем не придется,
Хара[61] навек сочетается с нею.

52 И достославный, премудрый родитель
Выдать юницу не смел за другого:
Пусть ослепительных светочей много,
Жертвой почтить нам Огонь подобает.

53 Свататься Богу богов[62] не угодно,
Значит, невесту навязывать стыдно;
Прежде всего докучать неразумно,
Кроме того, торопиться не нужно.

54 Да́кшей[63] обижена в прошлом рожденье,
Бросила тело свое чаровница;
С этого дня, как великий подвижник,
Брезговал браком Владыка Вселенной.[64]

55 Там, где омытые Гангою кедры,
Там, где олени, где мускусом пахнет,
Там, где киннары поют неумолчно,
Бог, как отшельник, на снежной вершине.[65]

56 Уши украсив цветами намеру[66],
Берестяные раскрасив одежды,
Благоуханием смол наслаждаясь,
Ганы[67] сидели вокруг на уступах.

57 Мерзлый сугроб разрывая копытом,
Голосом гордый, ревел там Горбатый,
Вынести львиного рева не в силах,
В ужасе горных быков ужасая.

58 Там сочетатель восьми проявлений[68]
Пламень разжег, проявленье свое же;
Тот, на кого уповает подвижник,
Ради неведомой цели постился.

59 Царь[69] привечал всемогущего гостя,
Чтимого всеми богами почтил он;
В сопровожденье подружек царевна[70]
Гостю прислуживала благонравно.

60 И несмотря на такую помеху,
Гириша[71] сам согласился на это:
Разве не выше любого соблазна
Истинный невозмутимый подвижник?

61 Царевна трудилась, алтарь очищала прилежно,
Цветы приносила, священные травы и воду;[72]
Не зная покоя, покорная, богу служила,
Сиянием лунным волос его втайне питаясь.