И вот в этот сырой вечер, когда все время тоскливо лил дождь, во дворце было мало народу. И у Гэндзи в покоях было тише, чем обыкновенно. Они сидели вдвоем с Тюдзё у светильника и читали.
Тюдзё обратил внимание на лежавшие на этажерке рядом с Гэндзи различные письма. Взяв их в руки, он чрезвычайно ими заинтересовался и во что бы то ни стало захотел узнать их содержание.
"Будь здесь что-нибудь достойное внимания, я тебе, пожалуй, показал бы. Но, право, все эти письма ничего не стоят". И Гэндзи не давал ему читать.
"Именно вот такие, написанные без всяких стараний... такие, которые ты не хотел бы показывать другим, - вот они-то меня и интересуют. А обычные письма - они знакомы и мне, хоть я, конечно, в счет и не могу идти... Обычные письма присылают те, кому это полагается, даже и мне, хоть я и не могу равняться с тобой... Интересно взглянуть на письма интимные, где какая-нибудь женщина ревнует своего возлюбленного иль где она в сумерках нетерпеливо ждет его... " - так упрекнул своего друга Тюдзё, и Гэндзи перестал мешать ему: ведь те письма, которые были ему особенно дороги, которые надлежало бы таить от всех, он не положил бы здесь, на этажерке, на виду у всех; такие у него были запрятаны далеко, а эти - здесь... они, конечно, были второстепенные.
Проглядывая все эти письма, Тюдзё заметил: "Ну и разные же бывают женщины на свете!"-и стал допрашивать Гэндзи: "Это письмо от такой-то? А это - от такой-то?" - и то разгадывал верно, то высказывал совершенно несообразные предположения...
"Вот потеха!"-подумал Гэндзи. Никакого прямого ответа он Тюдзё не давал, только морочил его, пока, наконец, не отобрал у него все письма и не спрятал их. "У тебя самого их, наверно, много - проговорил он. - На твои письма хотелось бы мне взглянуть... Покажешь, - и дверцы этого шкафчика раскроются для тебя настежь!"
"Ну, вряд ли у меня найдется что-нибудь, на что стоило бы тебе взглянуть!" - возразил Тюдзё, и у них начался такой разговор.
"Да! Мало женщин, о которых можно было бы сказать: "Вот это так женщина!" Мало таких, которые были бы безупречны во всем... Из своего знакомства с ними я все более и более убеждаюсь в этой истине. Есть, конечно, - и даже довольно много - женщин, кое-что смыслящих в нежных чувствах; женщин, что умеют искусно писать, умеют вовремя ответить подходящим стихотворением...
В известной среде их можно найти довольно много. Но если задумаешь выделить какую-нибудь одну, очень редко случается, чтобы какая-нибудь из них смогла бы удовлетворить всем требованиям.
По большей части женщины чрезвычайно гордятся тем, что каждая из них умеет, и ни во что не ставят всех остальных... Это действует так неприятно! Слышишь, например, о какой-нибудь девушке, что всю свою юность проводит в родительском доме, никуда не выходя; около которой безотлучно родители: лелеют ее, берегут... Слышишь, что у ней такие-то и такие достоинства, - и сердце начинает волноваться. Красива будто собою, не очень робка и застенчива, молода, не затронута еще светом; отдается целиком, по примеру других, одному какому-либо искусству - музыке или поэзии, достигает в этом успеха... Видевшие ее - умалчивают о ее недостатках и расписывают лишь одни ее совершенства. Ну, как станешь относиться к такой - так, без всякого основания, - с пренебрежением иль недоверием: "Неужто, мол, так и на самом деле? Не может этого, мол, быть!" Знакомишься, чтоб убедиться, так ли это, - и редко случается, чтоб по мере знакомства с нею такая женщина не стала терять в глазах все больше и больше", - вздыхал Тюдзё с удрученным видом.
Гэндзи слушал все это и, хоть и не во всем, - но все же кое в чем был согласен. Улыбнувшись, он заметил:
"А разве существуют женщины, совершенно лишенные каких-бы то ни было достоинств?"
"А кто же с такими имел бы дело?" - воскликнул Тюдзё. "Таких женщин, которые бы положительно ни к чему не были пригодны, которые вызывали бы одно лишь чувство досады, таких женщин так же мало, как и совершенных, - таких, которых можно было бы считать замечательными во всех отношениях. Эти последние - только на вид совершенны. Вполне естественно: рождены они в благородных домах, получили надлежащее воспитание, - и если и есть у них недостатки, они все прикрыты. Вот в средних слоях общества - там у каждой женщины виден ее нрав, все ее сердце... Там много всяких различий. Что же касается тех, кто принадлежит к низшим слоям, - ну, на тех и внимания обращать не стоит!" - говорил Тюдзё с видом человека, от которого ничего не утаилось. Гэндзи, заинтересовавшись, спросил:
"Что это за слои, о которых ты говоришь? Кого ты относишь к этим трем слоям? Ведь случается, что люди - благородные по происхождению - по какой-нибудь причине теряют свое значение, их положение становится низким, и они более ничего уже собою не представляют. Или же так: человек простой, но возвышается до звания аристократа; начинает с самодовольным видом разукрашивать свой дом, старается никому не уступить ни в чем... Куда следует отнести вот таких?"
В этот момент появилось двое новых приятелей Гэндзи - Самма-но ками и То-но сикибу-но-дзё, зашедших к нему вместе прокоротать время поста. Оба они были большими ветрениками и понимали толк в вещах.
Тюдзё радостно приветствовал их, и стали они рассуждать и спорить по поводу различий в женских характерах в зависимости от разных слоев общества. И наговорили они столько такого, что и слушать бы не хотелось!
Первым заговорил Самма-но ками.
"Как бы человек ни попадал в аристократы, но если происхождение у него не такое, какое требуется, - и отношение света к нему, несмотря ни на что, совершенно особое. С другой стороны, - какого бы благородного происхождения человек ни был, но если он почему-нибудь - благодаря ли отсутствию поддержки в других иль просто в силу изменившихся обстоятельств - теряет свое положение, то природа природой, но среди всех житейских недостатков и в нем появляются скверные черты. И тех и других, по-моему, следует отнести одинаково к среднему слою общества.
Иль возьмем, например, провинциальных сановников... Служа в провинции, они образуют как бы свой особый класс, однако и в их среде наблюдаются свои различия. В наше время стало возможным и из их среды выделять некоторых - вполне достойных во всех отношениях.
Точно так же: по сравнению со скороспелой знатью - куда лучше некоторые из тех, кто хоть и не дошел еще до звания советника, хоть и находится еще всего лишь в третьем или четвертом ранге, но тем не менее пользуется общим расположением света, сам - не такого уж низменного происхождения, живет себе в свое удовольствие. Так как в доме у таких недостатка ни в чем нет, то и воспитывают они своих дочерей обыкновенно, не щадя средств, - блестяще. И женщин, пренебрегать коими никак не приходится, в их среде появляется очень много. Случается даже - и нередко, - что эти женщины, появляясь при дворе, снискивают совершенно неожиданное для них высочайшее благоволение".
"Выходит, значит, что женщин следует различать в зависимости от степени их богатства?" - заметил, смеясь, Гэндзи.
"На тебя не похоже! Говоришь что-то несуразное... " - напал на него Тюдзё.
Самма-но ками меж тем продолжал:
"Когда в тех семьях, где все хорошо, и род и репутация, появляется вдруг женщина с каким-нибудь недостатком, все вокруг начинают говорить: "Как это из такой семьи и могла выйти такая особа?" - и отвертываются от нее. А если такая женщина прекрасна во всех отношениях - считают это само собою разумеющимся, никто не подивится, никто не скажет: "Вот это изумительно!"
Не буду говорить о высших из высших... до которых нам не достать. Скажу только, что мне бесконечно нравятся те случаи, когда где-нибудь в заброшенном, заросшем травою, ветхом домике вдруг оказывается сокрытым в полной неизвестности для всех, какое-нибудь прелестное существо. "Как это так она могла остаться до сих пор не замеченной никем?" - подумаешь при этом: так не ожидаешь этого всего... И сердце на диво привязывается к ней. Взглянешь на ее отца: старый, противный, толстый... старший брат - с омерзительной физиономией... И вдруг, - именно у них в доме, где никак не ждешь ничего особенного, - где-нибудь там, на женской половине, оказывается дочь - с самыми лучшими качествами, не совсем неумелая даже и в изящном искусстве! Пусть это будет даже какой-нибудь пустяк, но может ли это не нравиться именно своей неожиданностью? Разумеется: включать их в число совершенно безупречных во всех отношениях - нельзя, но и пройти равнодушно мимо них - тоже трудно", - закончил Самма-но ками и бросил взгляд на Сикибу-но дзё.