Проза эта получила свое непосредственное развитие в эпоху Тан (618- 910 гг.), когда объединенный под эгидой единой империи Китай стал на некоторое время могущественной и процветающей державой. Интенсивно стали развиваться наука, литература и искусство. Большее, чем в прошлые века, распространение получила тяга к сдаче государственных экзаменов, необходимых для получения официальной чиновничьей должности. Число экзаменующихся достигло едва ли не шестидесяти тысяч человек. Именно в это время (в VIII в.) возникла при дворе своеобразная Академия - собрание ученых, называвшееся Ханьлинь - "Лес кистей". Развивались историография и библиотечное дело, шло пополнение императорских библиотек старинными рукописями, за них платили весьма и весьма много, причем не деньгами, а дорогими сортами шелка. Огромные библиотеки существовали и при монастырях, одна из них, обнаруженная в 1900 году в северо-западной провинции в городе Дуньхуане (она была замурована в XI в.), насчитывала более сорока тысяч рукописей на китайском языке, санскрите, тибетском, уйгурском, согдийском и других центральноазиатских языках. Там же были найдены и отпечатанные с досок, так называемые ксилографические издания. Находка в Дуньхуане рукописей на многих языках не была случайностью. Танский Китай имел активные экономические и культурные связи с многими странами Дальнего Востока, Центральной, Южной и передней Азии. Сотни актеров - певцов и танцовщиц из Ташкента, Самарканда, Бухары выступали с песнями и танцами в Чанъани - столице Танского Китая. Об этом мы знаем не только из записей современников, но и из восторженных стихов многих крупных китайских поэтов.
Вместе с тем жизнь отдельного человека в Танском Китае была довольно строго регламентирована сводом законов, составленных в середине VII века. Были определены наказания тем, кто быстро ездил по городу, кто ночью зажигал огонь или ходил ночью по городу из квартала в квартал. Была упорядочена монетная система. До этого бронзовые деньги отливались в разных местах страны и соответственно имели разный вес и достоинство. Иногда торговцам платили и серебряными сасанидскими монетами, а то и византийскими золотыми. Теперь же была отлита стандартная бронзовая монета достоинством в одну десятую лана серебра, то есть около четырех граммов. Обо всем этом можно было бы и Не писать здесь, если бы эти сведения не были важны для понимания танской новеллы, пришедшей на смену коротким рассказам о чудесах и историческим анекдотам прежних столетий.
Основное, что отличает так называемую танскую новеллу от предшествующей прозы, - это более развитый сюжет и появление определенных типов персонажей. В сборниках III-VI веков героем практически мог быть любой человек - чиновник и крестьянин, торговец и монах. Там важен был сам невероятный случай, а не с кем он приключился. Здесь же постепенно складывается определенный тип героя. Большей частью это молодой человек - конфуцианец, едущий или уже приехавший в столицу для сдачи экзаменов и получения доходной чиновничьей должности. Вспомним, сколько тысяч человек пыталось в то время сдавать экзамены, и нам станет ясно, что фигура молодого студента (слово "студент", конечно, применено здесь и в переводах весьма условно) была типичной для Танского Китая. Этот герой действует и в "Жизнеописании красавицы Ли", и в "Жизнеописании Ин-ин", и, хотя это прямо и не обозначено, в знаменитой новелле "Волшебное изголовье", и во многих других новеллах. Чтобы понять, как изменился и усложнился сюжет новелл, достаточно сопоставить истории о чудесном изголовье. Рассказ этот встречается в нескольких сборниках IV-VI веков, начиная с "Записок о поисках духов" Гань Бао. Герой его - юноша ложится спать в храме, подложив под голову нефритовое изголовье (вроде валика). Через небольшую трещину он попадает внутрь изголовья, женится там на дочери сановника и живет с ней много лет. У них рождается шестеро детей, а герой все не собирается возвращаться домой. Но вдруг он просыпается, - оказывается, это было лишь видение. Весь этот рассказ изложен Гань Бао очень кратко - всего каких-нибудь сто слов-иероглифов. У танского новеллиста этот простой сюжет разрастается в настоящую новеллу. Герой Гань Бао - торговец, и мечта его - удачно жениться. Герой новеллы Шэнь Цзи-цзи мечтает уже о выгодной карьере и рассуждает как истый конфуцианец, и во время чудесного видения он не просто хорошо жил с женой - дочерью полководца, ожидая, пока дети получат государственные посты (они все становятся хранителями императорской библиотеки), а сам проходит весь путь от, как мы сказали бы сегодня, абитуриента до начальника Главного Секретариата империи, да и сыновья его получили должности много выше простых хранителей манускриптов. Главное содержание новеллы - сама жизнь героя, полная взлетов и падений; "за пятьдесят с лишним лет он много раз возносился на вершину могущества и снова падал в бездну немилости". Целых полвека прошло перед глазами героя, но оказалось, что то было лишь видение. Даже каша, которую поставил на огонь хозяин постоялого двора, когда юноша прилег на чудесное изголовье, еще не сварилась. Этим Шэнь Цзи-цзи как бы подчеркивает буддийскую идею мгновенности человеческого бытия в общем потоке мироздания. А общий вывод, который делает для себя герой (и который автор как бы предлагает сделать и читателю), - все мечты о карьере и славе суть ми-раж, жизнь земная - все тлен и суета, - тоже близок к даосскому учению о недеянии и буддийскому мировоззрению, отвергавшему, в отличие от рационалистического конфуцианства, идеи служения человека обществу. Для Гань Бао история о волшебном изголовье просто еще одно подтверждение реальности случающихся в мире чудес, для Шэнь Цзи-цзи эта же история повод выразить сложное сочетание буддийско-даосских идей, показать жизнь ученого чиновника, которому приходится сталкиваться и с ложными наветами, и с несправедливыми ссылками в окраинные земли.
Превратности человеческой судьбы в современном авторам обществе составляют содержание и других помещенных в нашей книге новелл. Взять хотя бы знаменитое "Жизнеописание красавицы Ли" Бо Син-цзяня - брата одного из крупнейших танских поэтов - Бо Цзюй-и. В новелле этой заложена благородная идея: и простая певичка, гетера, может иметь благородную душу. Эта идея очень четко сформулирована самим Во Син-цзянем в заключительной части повествования: "Поразительно! Продажная певичка, а какая душевная чистота, даже самые добродетельные женщины древности вряд ли превосходили ее!" Так автор подчеркнул свое понимание силы любви, для которой не важны сословные преграды. Представитель высшей знати женился на певичке, которая спасла его от верной голодной смерти и фактически вывела вновь в люди (правда, сперва разорив и бросив его), и певичка-то, двадцать лет занимавшаяся своим ремеслом, оказалась благородной дамой, совершающей строго все положенные обряды и соблюдающей верность мужу, - вот чему дивится автор и чему призывает удивляться читателя. История красавицы Ли и студента Чжэна была широко популярна в Танском Китае, есть запись о том, что старший брат писателя, Бо Цзюй-и, вместе со своим другом поэтом и прозаиком Юань Чжэнем слушал эту историю, видимо, из уст народного рассказчика в 808 году, известно, что Юань Чжэнь создал "Песнь о красавице Ли" (из нее сохранилось только две строки - описание самой красавицы: "Прическа пучком вздымается на целый чи, стоит у ворот - любуется весенним ветром"). Танские авторы восхищались этой историей, сунские же, то есть жившие в X-XIII веках, усмотрели в ней уже иной смысл. Им казалось, что Бо Син-цзянь создал эту новеллу с целью опорочить первого министра государя Си-цзуна (правил с 874 по 888 г.) по имени Чжэн Тянь, доказав, что он сын певички.
Действие новеллы Бо Синь-цзяня развертывается в столице Танского Китая, городе Чанъани (ныне город Сиань в северо-западной провинции Шэньси), где жило около миллиона человек. Столица эта имела вид прямоугольника (ок. 10 км в длину и 8 км в ширину), разделенного на маленькие прямоугольники (примерно по 1 км длины) - кварталы, имевшие свои образные благопожелательные названия, вроде "Спокойствия и человеколюбия", "Процветания и радости" и т. п. Каждый квартал был обнесен высокой стеной и имел по воротам с каждой стороны света, ворота эти на ночь запирались, - власти боялись воров. От Западных ворот к Восточным и от Северных к Южным шли большие улицы, так что в самом центре квартала оказывался перекресток, от этих улиц уже отходили переулки. Квартал Пинкан - или "Спокойствия и процветания", - где жила сама красавица Ли, как раз славился своими певичками. Он прилегал с юга к самому оживленному кварталу Чунжэнь - "Почитания человеколюбия", где селились молодые люди, приезжавшие в столицу для подготовки к экзаменам. С востока квартал Пинкан примыкал к Восточному рынку (второй рынок, Западный, был расположен симметрично Восточному в западной половине города), где были лавки гадальщиков, специализировавшихся на предсказаниях результатов экзаменов, продавали письменные принадлежности и прочие товары. И когда мы читаем в новелле Бо Син-цзяня, что герой, приехавший в столицу на экзамены, возвращался с Восточного рынка, то, как знать, может быть, современники понимали, что он ездил туда справляться у гадателей об успехе на предстоящих испытаниях. Маршрут его поездки выбран автором так, что ему непременно надо было проезжать через Пинкан, где от центра к югу и северу шли три улочки, населенные певичками. На улице Минкэцюй - "Звучащего нефрита" (пластинками такого нефрита богачи украшали сбрую своих коней) он и увидал красавицу Ли. Вся карта тогдашней столицы передана в этой новелле столь точно, что, как думают исследователи, Бо Син-цзянь должен был прожить в столице не один год, прежде чем создал это произведение.