Тем не менее, мы не можем просто вырвать часть из календаря истории и использовать только вырванную часть для определения классического воина. Если мы так сделаем, то тем самым придем к ложному выводу о том, что ни один воин, действовавший на исторической сцене до или после этого периода времени не является классическим. Воины времен Ёритомо были людьми большой моральной силы, наиболее сдержанные и наименее легкомысленные из всех японских воинов. Их вдохновляющие подвиги, которые они совершали, следуя своему предначертанию, изменили ход японской истории. И не удивительно, что эти могучие люди очень быстро стали традиционной моделью воинской силы и добродетели для всех последующих поколений японских воинов; то есть для тех, кто уважал эти традиции и следовал им вопреки социальному и экономическому давлению, направленному против них. За исключением отдельных воинов (выдающимся примером которых может служить герой четырнадцатого века Кусуноки Масасигэ) и отрядов их ближайших последователей, период с тринадцатого по семнадцатый века стал периодом разобщенности классических воинов. Возможность использования их как реальной силы значительно уменьшилась, поскольку они растворились среди более слабых воинов. В неразберихе, которая царила в государственном аппарате, значительно ослабленном сражающимися за власть фракциями, бразды правления, в конце концов, попали в руки тех, кто утопил классических воинов в их собственной крови и остановил их мечи «мерзкой селитрой» пороха. Произошел военный переворот.
Это правительство было военным только по названию, за исключением разве что самых первых лет бакуфу Токугава (1603–1868 гг.). Более двух столетий объявленной Токугава изоляции от иностранного влияния прозвучали погребальным звоном по классическому воину. Сочетание в правительстве гражданских должностных лиц и воинов, разочаровавшихся в классических воинских традициях, полностью изменило его структуру, и, в конце концов, во второй половине девятнадцатого века, когда классический воин и его место в обществе стали анахронизмом, он был предан забвению, как кондотьер (солдат-наемник) Италии периода Возрождения. Классический воин был сразу же заменен солдатом-гражданином, призывавшимся в армию на основании закона о всеобщей воинской повинности; в такой армии воин классического типа встречался чрезвычайно редко. Однако мы должны ясно понимать, что классический воин, как тип, существовал как до, так и после времен Ёритомо, хотя, конечно, и не в качестве абсолютного правящего класса страны. Фактически, классический тип воина существует даже сегодня.
Еще одна важная цель этой книги — подчеркнуть неточность тех, кто относит все японские воинские искусства к одной категории, называя всю их совокупность просто «боевые искусства». Читатели обратят внимание на то, что в этой книге не упоминаются такие широко известные дисциплины, как дзюдо, каратэ-до, айки-до и кэндо. Фактически ни одна из так называемых форм доне представлена в этой книге. Это сделано сознательно. Существует огромная разница между будзюцу или воинскими искусствами и будо, воинскими путями. Будзюцу представляют собой боевую систему, разработанную воинами для воинов, цель которой — самозащита, как отдельной личности, так и группы в целом. Будо — это духовные системы, которые не обязательно были разработаны воинами или для воинов. Их цель в самосовершенствовании личности. Поскольку будо развивались уже тот в период, когда классические воины не выступали в роли лидеров политических и социальных институтов власти, то их (будо) рассмотрение выходит за рамки этой книги и будет предпринято в следующем томе. Читатель должен как следует усвоить основное различие между этими двумя широкими категориями; в противном случае просто невозможно будет четко понять ту часть японской культуры, которая связана с воинскими искусствами.
Очень сложно передать внутреннюю природу будзюцу классического воина, которые он развил и использовал в период своей наибольшей боевой активности. Это отчасти потому, что мы слишком удалены от той феодальной эпохи, но также еще и потому что мы склонны полагаться на источники, которые имеют минимальное отношение или не имеют такового вообще к реалиям жизни классического воина.
Недостатка в информации о классическом воине нет, но большая часть того, что о нем было написано, равно как и информация, передаваемая устной традицией, основывается на искаженных и сознательно подтасованных фактах. Многое из того, что называется «историей», было записано в мирное время учеными, которые в силу того, что им не были доступны достоверные источники, не могли прийти к верным заключениям. Военная история (да и любой другой источник, повествующий о воинах [хотя и в гораздо меньшей степени]), может быть совершенно ненадежной. Определенная часть военной истории, равно как и часть воинского искусства, создается лишь ради поддержания репутации, сохранения секретов или сокрытия фактов предательства, и всегда с оглядкой на возможную в будущем войну.